Масштабы чеченского восстания быстро увеличивались. Его вождь, не ограничиваясь добровольцами, решился на принудительную мобилизацию соплеменников. Это позволило численность его «войска» довести до пяти тысяч человек.

«Методы, применявшиеся для поднятия аулов, были суровы и элементарны, — пышет Деникин. — Узун-хаджи убивал отступников, брал их добро и жег их сакли. Такой участи подвергались иногда целые непокорные аулы. В темном крае, где личные влияния враждебных обыкновенно друг другу шейхов, имамов и мулл подменяли подлинно народные движения, авторитет Узун-хаджи был неодинаков: в плоскостной Чечне к нему относились враждебно, в нагорной — одни видели в нем святого, действующего по воле Аллаха, другие смотрели на предприятие шейха как на возможность хорошо пограбить».

Против мятежных горцев Деникин направил вооруженные отряды, сформированные из жителей равнинной части Чечни во главе с председателем Чеченского национального совета Ибрагимом Чуликовым. Однако действия этого ополчения были не эффективными. В течение августа мятежники, наступая в северном направлении со стороны Ведено, захватили ряд предгорных районов и подошли к Грозному. Их командованию удалось наладить связь с мусульманскими вооруженными формированиями Дагестана, которые к этому времени захватили Дербент и начали осаду Темир-Хан-Шуры и Петровска. Создалась реальная угроза образования единого фронта антироссийских сил на территории Северного Кавказа, в котором были заинтересованы лидеры всех закавказских образований, претендовавших на государственную самостоятельность.

«В этом последнем чувстве сошлись все потентаты, — утверждал Деникин. — Содействие их восстанию было широко, почти открыто и заключалось в пропаганде, деньгах, оружии и подкупе влиятельных людей. Азербайджанцы посылали своих и турецких офицеров в качестве инструкторов и командного состава преимущественно в Дагестан. Грузия отправила партизанские отряды из пленных красноармейцев, грузинский «легион», десятки офицеров-инструкторов под общим начальством генерала Кереселидзе главным образом в Чечню. Меджидие назначил Кереселидзе «верховным главнокомандующим войск Горной республики». Али-хаджи и Узун-хаджи были признаны закавказскими правительствами в качестве полномочных начальников Дагестана и Чечни».

Большевики, видя своего главного противника в лице Деникина, не препятствовало разжиганию националистических выступлений в тылу белогвардейских войск. В результате последним приходилось воевать фактически на два фронта, что распыляло их силы и дезорганизовывало антибольшевистскую борьбу.

29 августа шейх Узун-Хадиш под Воздвиженской нанес поражение одной из частей Добровольческой армии, перевешал всех попавших в плен офицеров, после чего заявил о намерении создать независимый Северо-Кавказский эмират под присмотром Магомета Бахидина Первого. Правда, идея централизации власти в руках эмира не понравилась племенам чеченцев и дагестанцев. В знак протеста они перестали повиноваться шейху и занялись разбоем и грабежом.

Между тем, советские войска теснили белогвардейские соединения с севера. На кавказском направлении был развернут Кавказский фронт во главе с В.И. Шориным в составе четырех общевойсковых и 1-й Конной армий. 17 января, форсировав Дон, советские войска начали наступление. В середине марта 11-я армия заняла Пятигорск и Минеральные Воды, а 24 марта ее части вошли в Грозный.

Приближение Красной Армии активизировало выступление большевиков в тылу деникинских войск, где были созданы партизанские отряды из рабочих, казаков и незначительного количества горцев. 24 марта они захватили Владикавказ и удерживали его шесть дней до подхода 11-й армии. 25 марта партизанами Дагестана был занят Дербент, а к концу месяца — Темир-Хан-Шура и Петровск. К началу апреля 1920 года весь Северный Кавказ официально был объявлен советским.

Но, как оказалось, праздновать победу было рано. В начале сентября 1920 года в Дагестане вспыхнул антисоветский мятеж, который возглавил Нажмудин Гоцинский. Его ближайшим политическим помощником стал 22-летний Саид-бей — сын Мухаммед-Камаля и внук Шамиля, прибывший в Дагестан из Турции по воле отца. Оба эти деятели легко возбуждали национальные и религиозные чувства горцев, но были весьма слабы в военном деле. Поэтому оперативно-тактические вопросы вооруженной борьбы были поручены 37-летнему полковнику Джафарову, имевшему военное образование и опыт боевой службы в российской и врангелевской армиях. Непосредственное командование формированиями мятежников приняли бывшие офицеры полковник Кайтмас Алиханов и поручик Гасан Абакаров. В их составе действовало не менее 600 активных бойцов, которые имели тайных сообщников во многих аулах. Слабость советской власти в Дагестане позволила мятежникам в течение нескольких недель установить контроль над многими районами, уничтожив или разоружив находившиеся там подразделения Красной Армии.

Как обычно, первые военные удачи быстро собрали под зеленые знамена множество новых сторонников. 5 октября горцы силами до 2500 человек осадили Хунзах, оборонявшийся гарнизоном из 295 красноармейцев. Несмотря на все старания и частые штурмы, гарнизон выдержал осаду, совершив в первый месяц пять вылазок и уничтожив до 500 человек противника. Затем он перешел к пассивной обороне, которая продолжалась вплоть до подхода советских частей.

К ноябрю 1920 года в составе исламских формирований в Дагестане и некоторых районах Чечни действовало 2800 пехотинцев и 600 всадников, на вооружении которых было 4 орудия и до двух десятков пулеметов. Они базировались в аулах, находившихся в долинах рек Андийское Койсу, Аварское Койсу, Каракойсу и их притоках. Все эти аулы были хорошо укреплены самой природой и позволяли оборонять их даже малыми силами.

Для разгрома мятежных сил советское командование решило нанести два удара по сходящимся направлениям на Хунзах: первый силами 14-й стрелковой дивизии из Темир-Хан-Шуры, второй — Образцовым революционной дисциплины полком из Ведено. Всего к операции привлекалось около 8 тысяч пехотинцев, тысяча кавалеристов на вооружении которых было 18 орудий и более 40 пулеметов.

Наступление частей 14-й стрелковой дивизии началось 10 ноября и велось одновременно по трем направлениям. Части, наступавшие на северном направлении, подойдя к Гимрам, начали переговоры с оборонявшимися там горцами. Те, видя силу советских войск, заявили о своем нейтралитете, но наотрез отказались впустить красноармейцев в аул. Было решено блокировать населенный пункт одной ротой, а главными силами продолжать наступление на Унцуль и далее на Цатаних и Моксох.

Горцы, ведя сдерживающие бои, постепенно отходили на юг, собирая резервы. 24 ноября они оставили Унцуль. После этого силы наступавших войск были разделены на два отряда. Один из них устремился к Цатаниху и занял его. Другой же, на подступах к Моксоху был застигнут сильной вьюгой и сбился с пути. Противник воспользовался этим и внезапно атаковал красноармейцев с разных сторон. Из 148 человек отряда в Унцукль вернулось только 50. Остальные полегли в горах. Эта неудача, а также наличие значительных сил мятежников, заставили советское командование оставить Натаних и отвести войска в Унцукль.