- Где я обвинял? - поинтересовался я. - Нет, вы скажите!

- Только что сказали, что волшебно.

Я развел руками, держа в одной кусок торта, в другой - чашку с травяным чаем.

- А обвинение где? Была лишь констатация факта. А это могло быть и похвалой.

Она не отрывала от меня взгляда.

- А что было на самом деле?

- А это зависит, - ответил я нагло.

- От чего?

- Ну, на пользу мне и моему огороду… в смысле, Армландии, или во вред? Я, леди Изабель, в данном случае не паладин, а владетельный государь. Не король, конечно, но правитель. А раз так, должен думать о благе. Если честно, мне во благо, что этой частью земель правит мудрая женщина, что не любит, как и я, воевать.

Она фыркнула.

- Вы не любите воевать? Не смешите.

- А что, люблю? - поинтересовался я. - Откуда это взяли?

- Да по вам видно!

Я ухмыльнулся:

- Вот видите, леди Изабель, и вы попались. Я должен выглядеть таким, чтобы не задирались. Если бы хотел подраться, прикинулся бы овечкой. Чтоб на меня напали, а я тогда на законном основании всех бы по стенам. А так всяк смотрит и кланяется еще издали. Или обходит стороной, это уж зависит от крепости нервов.

Она смотрела оценивающе, напряжение не покинуло ее лица и даже тела, но немедленной схватки уже не ждет, может разговаривать, на этом поле чувствует себя сильнее большинства мужчин, что попадались ей на пути. Я же смаковал воздушный торт, чаю запросил еще, снова назвал его просто волшебным, на что леди Изабель сверкнула глазами, но промолчала.

- Так что все пока хорошо, - сказал я довольно. - Торт бесподобен, а эта гречка с ваших полей? Или покупаете?

Она покачала головой.

- Своя. Мы почти ничего не покупаем.

- А вот это зря, - пожурил я. - Все невозможно как харвестить, так и крафтить в своем хозяйстве. Нужно разделение труда… Ничего, скоро поправим.

Она спросила ледяным голосом:

- Что вы имеете в виду?

- Ах, леди Изабель, - ответил я легко, - у меня такие планы… Если бы куры не передохли, я бы их в страусов вырастил! Словом, мы это обсудим, обсудим. Может быть, в более интимной обстановке? Все-таки я очень неконфликтный человек, а ваше управление хозяйством я в целом даже очень одобряю.

Она посмотрела исподлобья.

- В постели, что ли? Мне такое даже в голову не приходило.

- Потому что рассматривали меня, как противника, - сказал я понимающе. - А какой я противник красивой женщине?

Она продолжала рассматривать меня с напряжением во взгляде. Я понимал ее колебание, любого другого за такое предложение уже спустила бы с лестницы, но слухи о моей ужасной репутации явно дошли в эти края. Женщины вообще осторожнее, и что можно получить без драки, особенно через постель, подумаешь, такая ерунда, то вообще колеблются недолго. Просто она так привыкла быть полновластной хозяйкой и не считаться ни с чьими желаниями, что и сейчас все ее нутро противится даже мысли пойти на такую уловку, что даже не уловка, а больше похоже на уступку.

Слабая улыбка медленно проступила на ее губах.

- Впрочем, - произнесла она, - а почему бы и нет… Хорошо, сэр Ричард. Вас отведут в мои покои.

- Да я и сам найду, - ответил я. - Вы мне только покажите. Я же без свиты нагрянул, что значит - сам привык решать свои проблемы. Даже такие.

- Даже такие, - повторила она с улыбкой. - Да уж, эту вы никому не передоверите. Хорошо, я отведу вас сама.

В постели мы все исполнили хорошо, даже с блеском, но у меня осталось впечатление, что даже в самые жаркие моменты оба находились чуточку в стороне, наблюдали внимательно и корректировали, что и как делать сейчас, что потом, какие слова произнести, а когда задышать чаще и сильнее сдавить в объятиях горячее и вспотевшее тело.

- Ну, - сказала она, - и что теперь? Что-то изменилось?

- Думаю, да, - ответил я. - После общей постели устанавливается некая добавочная связь, вам не кажется?… Отношения становятся доверительнее. Это уже на уровне инстинктов. Мы, мужчины, полагаем, что покорили женщину, затащив в постель, а вы, женщины, думаете то же самое о нас. Потому вы поверите мне больше сейчас, когда скажу, что ничего менять не собираюсь. Вы остаетесь хозяйкой этих земель, как были. А эта вот общая постель послужит вам дополнительной защитой от настойчивых советов моих лордов.

Она переспросила:

- Каких именно?

- Понятно, каких. Отнять и поделить! Вы - противница самой идеи гроссграфства, так что автоматически попадаете в число тех, кто после победы должен быть наказан. Но в адрес женщины, что принимает меня в своей постели, таких голосов будет меньше. И они будут тише.

Она морщилась, унизительно получить такую защиту, однако этот развалившийся в ее постели человек в самом деле установил свою власть практически над всей Армландией, разумнее ограничить свои полномочия, чем потерять все.

- А что, - поинтересовалась она все еще холодновато, - насчет обвинений в чародействе?

- Я таких не выдвигал!

- Выдвигают другие, - напомнила она.

- А что, - спросил я с интересом, - есть доказательства?

Она подумала, вопрос неожиданный, даже подвигала кожей на лбу, проговорила в нерешительности:

- Явных нет… Но большинству достаточно и косвенных. А то и вовсе догадок.

- Нам нужны явные, - сказал я. - Да и те будем стараться толковать в пользу обвиняемого. Рекомендую построить церковь в своих владениях…

- Церковь? - переспросила она в удивлении. - Да они в каждом крупном селе!

- Отлично, - сказал я с облегчением. - Значит, вопрос в чародействе почти отпадает.

Она пристально посмотрела мне в глаза.

- Сэр Ричард, а как вы лично толкуете чародейство?

- Толкую?

- Точнее, - сказала она с расстановкой, - как относитесь к чародейству лично вы?

Я усмехнулся:

- Вам официальное отношение или…

- Лучше «или».

- Как политик, - сказал я, - и правитель я приветствую все, что возвышает и укрепляет. А также обогащает, усиливает, строит, харвестит, крафтит, добывает и создает. Если чародейство помогает укреплять быт и обороноспособность, то я приветствую такое чародейство, снимая с него негативный ярлык и навешивая гативный. И вообще это уже не чародейство, а вроде полезного крафта. Ну, как столярное дело. Или добыча руды.

В ее глазах росло удивление. Она приподнялась на локте, всматриваясь в мое лицо, надеюсь, достаточно тупое и довольное. Обычно у женщин в этой позе груди не совсем красиво свешиваются набок, но у этой как у юной девушки торчат, не поддаваясь гравитации, а измусоленные моими губами кончики все такие же вздутые и красные.