Оказывается, что неприятности на свою голову можно найти даже в кофейне. Мышь — мелкий торговец метом, один из нескольких городских «лошадок». После того как ты обещаешь не называть его имя, он рассказывает тебе, каково это торговать, как работает цепочка. Он даже не знает, откуда приходит дурь: он забирает ее позади автобусной остановки, где старик по кличке Моисей продает пакеты как кирпичики хлеба, полные кристалликов, за наличные. Он выставляет немалый счет, часть которого оставляет себе, а часть отдает своему поставщику, кто бы он ни был.

Ночь за ночью ты ходишь за Мышем, разговариваешь с торчащими детками, с их приятелями и даже со стариком Моисеем, которому нравится внимание. Оказывается, он забирает кирпичики с дерьмом у издателя библий в промышленном пригороде. Страницы из библий вырываются, на их место кладется мет, а потом это все для него упаковывают в коробки. Дома он расфасовывает их по хлебным пакетам для «лошадок». Ты идешь по следу. В выходные ты устраиваешься поработать в типографию, печатающую библии, и проносишь с собой микрофон. Ты говоришь с рабочими, которые раскладывают библии по коробкам, и через несколько месяцев узнаешь, что лаборатория находится на севере в крошечном городке Монтевидео.

К тому времени, когда ты сообщаешь редактору новостей, что у тебя есть история, которую он захочет послушать, у тебя больше шестидесяти часов записи, нарезанной так, что в ней последовательно появляются персонажи. Редактор берет твои записи и велит тебе убираться, потому что он занят. Ты ждешь. Проходит неделя, прежде чем он ставит твой диск в проигрыватель и слушает, но то, что происходит потом, удивляет даже тебя. Они берут твои записи, немного их подчищают, нарезают, берут еще несколько интервью, в частности у мэра и начальника полиции, а потом ставят твою серию, которую называют «Унесенные», в эфир в течение трех недель.

Из интерна ты превращаешься в корреспондента, и за тобой закрепляют тему подпольной жизни города. Наркотики, убийства, коррупция среди полицейских. Забавные штуки. Ты записываешь историю за историей и с годами становишься редактором, работающим с биографиями других людей. Но ты не счастлива, сидя за столом. Ты хочешь вернуться на улицу, поэтому устраиваешься на другую радиостанцию в Нью-Йорке, где возвращаешься к работе корреспондента и присоединяешься к элитной команде журналистов, путешествующих по всему миру и работающих над такими серьезными темами, как терроризм в столицах, торговля наркотиками в Африке, правительственный шпионаж, беспредел фармацевтических картелей.

Ты не выходишь замуж, у тебя нет детей, но в книге своих воспоминаний (бестселлере, озаглавленном «Далеко за пределами: тридцатилетнее путешествие женщины в мир журналистских расследований») ты признаешься, что твои сюжеты для тебя как дети. Некоторые из них успешны, другие борются за свою жизнь, но все они настоящие, делают свою работу, хранятся в архивах Всемирной паутины, влияют на мысли и мнения людей спустя много лет после того, как ты перестала над ними работать.

За месяц до смерти известный журнал новостей посвящает тебе номер, и корреспондент спрашивает тебя, что ты лучше всего помнишь из своей жизни. Ты отвечаешь ей, что все самое важное всегда было прямо за углом. «Я никогда не прекращала следовать за тенями, — говоришь ей ты. — Всегда освещала темноту».

«А теперь, когда вы на пенсии?» — спрашивает она.

«А я не на пенсии, — говоришь ты. — Я все еще освещаю. У меня все огни включены».

Ты умираешь в возрасте восьмидесяти лет, подавившись косточкой от маслинки. Это неловко.

Продолжение главы 110

Ты берешь такси до дома Харрингтона, который находится в аккуратном ряду красных кирпичных зданий с двускатными, острыми, покрытыми жестью крышами и белыми ставнями. Ты выходишь из такси и ждешь на другой стороне улицы. Что ты собираешься делать? Ты наблюдаешь за прохожими. Старушка в зеленом пальто, разносчик в желтом спортивном костюме. Над головой летают скворцы. Холодно. Восемь утра. Потом ты видишь Харрингтона. Он выглядит так же, как на фотографии, только он больше. Он смотрит на часы и выходит на улицу, поэтому ты следуешь за ним до подземки, где он садится на электричку до центра. Ты идешь за ним до сверкающего офисного здания возле Трафальгарской площади. Тебе не хватает смелости войти внутрь, поэтому ты записываешь название здания «Балтимор» и сидишь в кафе напротив. Через четыре часа он выходит и садится на электричку до дома. На его лице нет ни малейших следов огорчения. Ничего, что говорило бы о том, что он бросил женщину одну с завязанными глазами в гостиничном номере.

Ты провожаешь его каждый день в течение недели, а потом однажды позволяешь ему пойти на работу без тебя для того, чтобы осмотреться в его мире. Почему? Потому что Харрингтон — загадка. Ты хочешь побольше узнать о нем, и тебе приходит мысль, что самый простой способ сделать это — порыться в его мусоре. В мусорном баке позади его дома ты находишь промасленный бумажный мешок со скомканным счетом за телефонные переговоры. Удивительно, какую информацию люди в буквальном смысле оставляют валяться на дороге. Так ты узнаешь другой его почтовый адрес, его незарегистрированный телефонный номер и даже номер его кредитной карточки «Виза».

По просмотренному мусору ты делаешь кое-какие выводы. Ему нравятся бананы, белая рыба и чатни. Похоже, он тратит много бумажных полотенец. Подписан на бессчетное количество журналов для торговцев автомобилями. Из-за всего этого шпионства твое чувство униженности превращается в щекочущее сладкое ощущение власти. Теперь он — тот, кто не представляет, что происходит.

Ты переезжаешь из своего отеля в однокомнатную квартиру прямо напротив его дома. Ты выясняешь его распорядок дня. Он встает в семь, выходит из дома в восемь, к девяти приходит на работу. У него множество деловых обедов, почти никаких свиданий. Вся эта информация содержится в блокноте на спирали, который ты хранишь в своей сумочке. Ты не совсем понимаешь, почему продолжаешь следить за этими мелочами, но похоже, что все эти подробности дополняют образ мужчины в целом.

Ты умираешь от желания попасть в его квартиру. Думаешь о том, сколько там содержится информации о нем. Его ящики для белья, его холодильник, его компьютер… От этих мыслей у тебя кружится голова. Ты не можешь устоять. Ты собираешься проникнуть туда. Позади его дома стоят большие металлические мусорные баки, над которыми открывается мусоропровод, а над ним маленький кирпичный козырек. Если встать на мусорный бак, ухватиться за трубу мусоропровода, забраться на козырек, ты, может быть, сможешь пролезть в окно его кухни.

Еще неделю ты набираешься храбрости. Ты проникаешь в его квартиру во вторник, когда Харрингтон играет в теннис. Ты подтягиваешься, чтобы добраться до кирпичного козырька. Не смотреть вниз, не думать о том, что можно упасть (твоя голова треснет, как спелый красный арбуз, твои мозги растекутся по всей аллее, как сангрия с мякотью). Ты протискиваешься в открытое окно, порезав руку о подоконник, и вламываешься на кухню. Внутри его квартиры все еще витает аромат кофе.

Ты чувствуешь себя почти подавленной — с чего начать? С его спальни. Вишневая кровать-платформа, идеально подоткнутое пуховое одеяло, прикроватная тумбочка со снотворными таблетками, презервативами и — ага! — подшивка порно. К счастью, его компьютер по-прежнему включен и экран загорается, когда ты касаешься мышки.