Каждый грамотный, даже немного способный, обязан писать дневники, свои заметки. Это укрепляет мысль, расширяет кругозор, дает свободу мысли. Глубже понимаешь материал и саму тему, над которой ты работаешь. Вот сейчас работаю над материалом по Украине, интересный набор материала — история украинского народа и современная его жизнь. Я чувствую, что кое-кто из московских «деятелей» к этой моей книге отнесется недоброжелательно, а то и совсем враждебно. Но я делаю полезное дело не только для себя, а и для будущих поколений, оставляю след моих суждений и мыслей, и история будет на моей стороне. А что остается после человека, если он не изложил своих мыслей и убеждений? Один тленный прах.

В Канаде собирается конгресс «свободных украинцев», он будет рассматривать тему: «Революция и ее итоги на Украине». Стараются «убедить», что Украина является колонией, а ее природное богатство истощается, украинский народ не является хозяином своей судьбы. Выдвигают тезис: «Задача украинской нации — присоединиться к свободному миру». Все это имеет определенное влияние на умы неустойчивых, подверженных шатанию людей. Нам надо повышать политическую бдительность, по-настоящему находить формы и методы, завладевать умами, мыслями и чувствами наших людей, этим самым завоевывать их доверие.

А в нашей идеологической пропаганде, организаторской работе много формализма, штампа, излишней централизации. Наши люди часто с трудом и даже с неохотой, формально воспринимают малоквалифицированную, но «централизованную» пропаганду.

Принято постановление ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве». Постановление нужное, но есть опасение, что все это потонет в формализме — скоро это постановление забудется, хотя с полгода вокруг этой темы основательно пошумим, а потом все забудется, так, как было уже не раз. За все это обидно и делается страшно: куда мы идем?

Антонов О. К. доложил мне, что тяжелый транспортный самолет Ан-12 установил мировой рекорд, поднял на высоту 10–12 тысяч метров груз в 100 тонн. Поздравил Олега Константиновича, весь его конструкторский и производственный коллектив. Конструкторское бюро Антонова очень выросло по сравнению с тем временем, когда я работал директором авиационного завода по выпуску антоновских самолетов.

5 ноября 1967 года. Находился в Москве на Пленуме ЦК КПСС и сессии Верховного Совета, состоялось совместное торжественное заседание, посвященное 50-летию Великой Октябрьской революции. Все прошло по-деловому, с определенным оттенком торжественности, было много выступлений, приветствий, в том числе и от зарубежных гостей.

6—13 ноября. Провели торжественное заседание в Киеве по случаю 50-летия Великого Октября, я выступал с докладом. Говорили, что доклад удался. Итак, пошел пятьдесят первый год Великой Октябрьской революции, что он нам принесет? Очень хочется, чтобы было хорошо всему многонациональному народу нашей страны. Нашим сыновьям, внукам, правнукам, чтобы они отпраздновали 100-летие Октября. К этому времени должны быть разительные успехи нашей Родины, надо только более разумно вести наше хозяйство, экономику, социальные вопросы, науку, технику, культуру, направлять их по правильному руслу. Союзные республики должны получить больше свободы, самостоятельных действий в экономике, политике, социальных вопросах, культурном развитии. Все это должно, безусловно, проводиться в рамках союзной федерации. Пока это мечты, но когда-нибудь мы неизбежно должны будем прийти к этому — другого пути у нас нет.

Выпал обильный первый снег, прихватил морозец, выехали в Залесье на охоту. После охоты кто-то из присутствующих охотников, будучи навеселе, сказал мне: «За событиями вам надо следить и наблюдать. Имейте в виду, что в отношении вас поведение Щербицкого подлое». Тогда не придал этому особого значения, не хотелось верить, а осадок остался неприятный. Но стал замечать его неискренность, двурушничество, жалею, что в свое время дал «согласие» на возвращение его в Киев на должность председателя Совмина республики. Держать такую змею возле себя опасно. Часто вспоминаю сказанные слова Н. Подгорного: «Ты, Петро, еще об этом пожалеешь, помни, что это подлый человек». Но что ж делать, собственный локоть не укусишь.

Побеседовал с Н. А. Соболем, поинтересовался, как ему работается в Совмине, какие взаимоотношения с товарищами по работе. Соболь откровенно дал мне понять, что со Щербицким работать очень тяжело — мало в чем понимает, много говорит, ни с кем не считается, все сам знает. Очень неодобрительно Николай Александрович о Щербицком отозвался, да я и сам о нем не слыхал хороших человеческих слов.

24–30 ноября. Принял главного редактора украинской энциклопедии, известного писателя и поэта Николая Платоновича Бажана. Разговор шел по делам издания энциклопедии. Откуда-то, а понятно откуда, на Н. Бажана идет давление, чтобы он не давал развернутой энциклопедической справки, а тем более портрета на Н. С. Хрущева, С. В. Косиора[103], Н. А. Скрыпника, В. Я. Чубаря[104], Г. И. Петровского[105]и других политических и общественных деятелей. Больше того, в таком же плане шел разговор об О. Т. Гончаре. Как грубо у нас позволено вторгаться в историю, искажать и фальсифицировать ее. Я считаю, что это преступление некоторых «политиков-идеологов» перед историей, народом, нашим поколением. Дал прямое указание объективно освещать деятельность, давать биографические данные, помещать портреты согласно принятым нормам и положению.

С Н. Бажаном обсудили вопросы, связанные с выпуском трехтомной энциклопедии по кибернетике.

6—13 декабря. Был в ЦК КПСС на приеме у Л. Брежнева, беседа продолжалась 2,5 часа. Я ему высказал все наболевшие вопросы: о том, что если мы не примем срочных мер, то железнодорожный транспорт станет серьезным тормозом развития экономики и всего народного хозяйства страны; о большой нехватке леса для строительства, и не потому, что его нет, а потому, что он, срубленный, гниет, вывезти не на чем; о том, что агломерат, лучшие сорта железной руды отправляем за границу, а наши металлургические агрегаты работают в полмощности, все это дорого обходится стране. То же самое с газом: отправляем за границу, а у самих не хватает топлива для промышленности, электростанций, бытовых нужд. Если возникает какой вопрос, то, чтобы его решить, требуются десятки согласований, а время уходит. На постановочные вопросы республики вообще часто нет никакой реакции, даже не дают ответов. Был поставлен еще ряд вопросов. Все это очень не понравилось Л. Брежневу, и он временами разговаривал с некоторым раздражением. Многих вопросов он не знал, а в большинстве вопросов не разбирался даже элементарно.