вернулся к кровати за оставленной им у изголовья бутылкой вина. — Если ты спустилась сюда, в подземелье, только для того, чтобы лично мне воспроизвести свою беседу с Присциллой или Евгенией, то напрасно трудилась. Избавь меня от повторного прослушивания, — он устало сел на кровать, приложил бутылку к губам и сделал большой глоток. Поморщился и выпил еще.

— Мне жаль, что все так получилось, Злот. Очень жаль! Ты… нравишься мне, и я не хотела причинять тебе лишних страданий, — слезы потекли по щекам Катерины. — Я вообще не знаю, зачем я заключала с тобой это несчастное пари? Зачем тебе потребовалось сравнивать наши магические силы? Мы лишь мучаем друг друга. А теперь ты меня еще и ненавидишь. Ненавидишь, несмотря на то, что я тебе ничего не обещала и ни в чем не клялась. Мне, правда, жаль, Злот! Но смерть этих крестьян тебе ничего не даст! Это не казнь. Это убийство. Месть за то, что сердцу моему не прикажешь. Признайся сам себе, что я права! … Лишишь их жизни, но что ты выиграешь в итоге? Ничего! Ни счастья, ни уважения, ни победы в сделке с Амалией! Ничего не изменится, Злот! К чему эта бессмысленная казнь?

— Ошибаешься, Катерина. Казнь эта имеет определенный смысл. На моих землях начался беспорядок. Бунты, революционные движения какие-то. Как ржавчина на железе. Или избавляйся от нее вовремя, или все разрушится. Это вовсе не месть, как ты решила. А наказание бунтовщикам за их преступления.

— Но ведь можно избрать другое наказание! Ты же Правитель! Прояви свою мудрость и милосердие! Пощади их!

— Пощадить их? Чего ради?

— Ради меня, Злот. Я прошу тебя! Я… Все, что хочешь, для тебя сделаю! Не убивай их, прошу!

— Ради тебя? — Злот поднялся на ноги и вновь подошел к Екатерине. Больше всего на свете он хотел обладать этой женщиной. Он старался добиться ее расположения, он хотел, чтобы она любила только его. Но он не смог этого сделать. Не смог завоевать ее сердце. Разные чувства бушевали в его душе, а он — такой сильный и могущественный Правитель, Магистр, глядя сейчас на ее мокрые от дождя волосы, на ее заплаканное лицо, слушая ее горячие мольбы, уже и не знал, чему больше верить. — Из-за тебя, Катюша, я поставил на карту свое бессмертие. Мой титул Правителя, мои магические способности, мои земли, моих друзей — я всего этого лишусь через полтора месяца! А ты приходишь ко мне и говоришь, что тебе жаль? Ха-ха! Да, мне тоже жаль, что все так вышло! Но я не могу проиграть нашу сделку с Амалией! И я буду бороться за тебя, понимаешь?

— Бороться за меня? Как? Что ты имеешь в виду?

— Да, бороться! Я не знал еще, как именно заманить тебя в новую ловушку, которую придумал. Но ты сама помогла мне в этом, придя сюда. Ты теперь в моей власти, Катюша. Целиком и полностью, — Злот затуманенными глазами вновь окинул всю ее фигуру.

— И… Я могу спросить? Что ты собираешься делать? — Катерина почувствовала, как похолодели ее руки, и замерло от страха сердце.

Злот снова глотнул вина, прогоняя жалость и добавляя себе решимости и жесткости.

— Завтра, после казни, я сотру тебе память. Те желтые сталагмиты в моей сокровищнице, помнишь? Камни забвения. Они заберут твое прошлое. Все, что важно для тебя сейчас, уже завтра уйдет в небытие. А у меня будет еще полтора месяца, чтобы попытаться покорить тебя вновь. Полтора месяца, да. Это, конечно, очень мало. Но я буду весьма стараться, — Злот, видя неподдельный испуг на лице Катерины, осторожно погладил женщину по волосам. — Не бойся. Я тебя не обижу. Станем гулять по облакам, ходить к Мирону на танцы, как и раньше. Ты будешь жить здесь, со мной, в моем замке. И я завоюю твое сердце, как и намеревался это сделать с самого начала. Да, ты полюбишь меня, Катюша. Я буду самым нежным и ласковым мужчиной с тобой, я… Я сделаю тебя счастливой. Со мной ты не узнаешь, что такое страдание или несчастная любовь.

— Нет, — прошептала женщина. — Ты не можешь так поступить со мной! Это нечестно!

— Я вынужден, Катя. Мне очень надо выиграть наше пари. А для этого ты должна желать только одного мужчину — меня. А все иное будет забыто.

— И эти камни отберут у меня воспоминания о доме? И я уже никогда не вспомню о своем мире? Забуду родных и близких? Забуду саму себя?

— Да, к сожалению, — Злот смахнул со щеки Катерины новую слезу. — Камни не различают, какую память поглощать, уж прости. Но это и к счастью, одновременно. Твое забвение — единственный выход, который я нашел для нас с тобой. Я сохраню свое бессмертие, а ты обретешь себе дом и новую любовь. Это лучше, чем проигрывать нам обоим. Не плачь, дорогая моя. Скоро ты забудешь о своих мучениях. Тебе будет хорошо со мной. Я обещаю…

— Ты все рассчитал, да? — Катерина вдруг резко перестала плакать и одернула голову в сторону, смахивая с нее руку Магистра. Перед ней сейчас стоял не тот Злот, которого она знала. Это был новый, жесткий и жестокий Правитель. Расчетливый человек, которому было наплевать на ее чувства. И она не видела больше смысла с ним любезничать и о чем-то просить. — Конечно, имея целый склад волшебных минералов, что ж не выиграть-то, не так ли? И почему тебе эта идея раньше в голову не пришла? Скажи, Злот! Под благородного косил, что ли? Зачем? Так бы сразу — отшиб мне память, а потом влюбил. Просто, как яблоко в саду у Георгины! И никому не мучиться! — женщина горько засмеялась. — Один вопрос к тебе, Злот, всего один! А если я завтра вечером уже ничего помнить не буду, зачем ты днем хочешь казнить Родиона? Желаешь добавить мне страданий или боишься, что камни не подействуют, а?

— Я, кажется, просил тебя — не называть его имя в моем доме!

— А что ж не назвать-то, если его завтра все равно уже не будет в живых? Зачем эта казнь? Или ты опасаешься, Злот, что пару дней спустя, беззаботно гуляя с тобой по Баграсу, я вдруг случайно смогу встретить Родиона на улице и влюбиться в него без памяти? Влюбиться заново? — Екатерина усмехнулась. Она смело посмотрела в разгневанное лицо Магистра и спокойно выдержала его взгляд. — Да, ты боишься, Злот! Поэтому и страхуешься. Исключить все риски и играть наверняка. Верно? Ты ведь игрок? Игрок, Злот, не отпирайся! Только