«Мы начнем там, где закончили шесть веков тому назад. Мы прекратим вечное стремление германцев на Запад и Юг Европы и обратим свой взор на восточные земли. Мы покончим, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и перейдем к земельной политике будущего».

Но ведь против такой земельной политики будет выступать народ, хозяйничающий на этой земле. Об этом Гитлер задумывался еще в 1928 году.

«Империя (рейх) должна, — писал он, — либо отгородиться от расово чуждых элементов, чтобы через них не портить кровь собственного народа… либо же переселить их, а освободившуюся землю передать своим соплеменникам».

В переводе на язык августа 1939 года, в устах Гитлера это означало, что поляки должны были превратиться в илотов (народ рабов), а их национальное достояние, государственность и культура ограблены. Гордым полякам предстояло стать рабочим скотом, слугами немецких господ. 22 августа 1939 года на совещании в Оберзальцбурге военное командование было поставлено в известность о решении диктатора покончить с Польшей. Генерал-фельдмаршал фон Бок[128] вспоминал о словах, сказанных тогда Гитлером: «При этом могут возникнуть обстоятельства, которые не вызовут аплодисментов немецких генералов. Поэтому он намерен не возлагать на войска проведение необходимых подчас ликвидационных мероприятий… они будут осуществляться СС».

Именно поэтому Гитлер вызвал к себе шефа СС и навечно связал охранные отряды с польской трагедией. Он поставил перед Гиммлером задачу создать специальные оперативные группы[129], которые должны будут следовать за войсками в Польше и ликвидировать польскую руководящую верхушку.

Оперативные группы полиции безопасности были задействованы на всех этапах экспансионистской политики нацистского руководства. Они уже шли за войсками при присоединении Австрии и разгрома Чехословакии. После выполнения своей задачи эти группы превращались в постоянные местные организации гестапо и службы безопасности.

Для польской кампании Гейдрих сформировал пять оперативных групп, члены которых были обмундированы в полевую форму спецподразделений СС и носили на левом рукаве ромб с буквами СД. Каждая такая группа была придана развернутой для боевых действий армии и состояла из четырех команд по 100-150 человек, которые в свою очередь придавались корпусам. Оперативными группами командовали: бригадефюрер СС Бруно Штреккенбах — группой, приданной 14-й армии генерал-полковника Вильгельма Листа[130], имевшей задачу наступать на Львов; оберштурмбанфюрер СС Эмануил Шефер — группой, приданной 10-й армии генерала Вальтера фон Райхенау, должной наступать до Вислы южнее Варшавы; оберштурмбанфюрер СС Херберт Фишер — группой, приданной 8-й армии генерала Иоханнеса Бласковица, имевшей задачу продвижения на Лодзь; бригадефюрер СС Лотар Бойтель — группой, приданной 4-й армии, имевшей задачу овладения крепостью Модлин, армией командовал генерал Гюнтер Клюге[131]; штандартенфюрер СС Эрнст Дамцог — группой, приданной 3-й армии генерала Георга фон Кюхлера.

Приказ, предусматривающий ликвидацию польской элиты, группы должны были держать в секрете даже от командования вермахта. Конечно, вермахт мог в определенной степени контролировать их действия, поскольку они были ему подчинены. Кроме того, генералам удалось получить от Гитлера уверение в том, что после окончания боевых действий вся власть в Польше перейдет в руки военных. Это, естественно, не могло не беспокоить Гиммлера и Гейдриха.

Поэтому они были вынуждены действовать осторожно, информируя командование вермахта о своих задачах весьма общо, кратко и лаконично. В связи с этим в приказе по 8-й армии, например, от 9 сентября 1939 года о задаче оперативной группы говорилось: «Борьба с элементами, настроенными враждебно по отношению к рейху и немцам, в тылу сражающихся войск, в особенности — осуществление контрразведывательной деятельности, задержание политически ненадежных лиц, конфискация оружия, взятие под сохранность важной документации».