Первые шаги.

Пентаграмма вспыхивает синим светом, искры пробегают по линиям, и наконец в центре ее зависает призрак невезучего графа. Растерянно оглядывается по сторонам. Обычно призраки похожи на клочья тумана, полупрозрачные, не осознающие себя, но здесь, во дворце, в сердце некромантии Алетара, он выглядит почти живым.

Его величество протягивает вперед руку, когти выдвигаются, вонзаются в ладонь, в пентаграмму падают несколько капель черной крови демона.

– Говори. Властью некроманта я отворяю твои уста.

Мальчишка оглядывается по сторонам, не понимая, что происходит.

– Ваше величество?

– Ты умер. И я хочу знать, кто тебя убил.

Несколько минут призрак просто осознает, что произошло, потом полупрозрачное лицо искажается болью.

– Я… да. Я умер. За что?

– Вот это я и хотел бы узнать. Что произошло?

В пересказе мальчишки все выглядит еще глупее. Два сопляка поссорились за очередь к шлюхе. Безусловно, бывало и такое, не раз бывало. Дуэли и по более идиотским поводам случались, недаром его величество строго регламентировал все правила. И останься мальчишка в живых, отправился бы он в тюрьму лет на пять. И то – только из желания сохранить ценную кровь.

– Как зовут твоего противника?

– Он не сказал.

Такое тоже бывало.

– Иди сюда.

Его величество не любил этот метод. Может быть, потому, что, переживая последние мгновения вместе с убитым, он переживал и его смерть. Но иногда выхода не было.

Призрак медленно приблизился к королю, окутал его серебристой дымкой, и Эрик Раденор взглянул на мир глазами графа.

Леклер… Надо было сразу придавить эту пакость. Впрочем, и сейчас еще не поздно.

Очнулся король на полу возле пентаграммы. Призрака уже не было, змея из мрака обвивалась вокруг полудемона, словно черная лента. Придавала силы, поддерживала.

– Погоди ж ты у меня, тварь…

Сил хватало. Оставалось просто стереть знаки в пентаграмме и нарисовать вместо них новые. Хотя два остались теми же, что и раньше. Смерть, кровь, убийца, убитый, возмездие. Прядь волос Леклера (да, его величество и таким озаботился, слуги принесли волосы с расчески маркиза) отправилась на луч, в котором был нарисован символ крови. Этого хватит. На луч со смертью встал сам король и вновь влил свою силу в пентаграмму.

Леклер был жив, это ощущалось отчетливо. И это был именно он – некромант чувствовал его через недавнюю смерть графа.

Его величество усмехнулся, а потом вновь сомкнул пальцы. И черная лента змеи второй раз за ночь пробовала на вкус кровь полудемона.

– Волей некроманта! От убийцы – к убитому. Кто обрек на смерть, сам будет обречен смерти!

Пентаграмма вспыхнула синим пламенем, и его величество опустился на пол практически без сил, но с осознанием выполненной работы. Хорошо выполненной. Где-то там, далеко отсюда, сейчас расставался с жизнью маркиз Леклер. Быстро, но от этого не менее болезненно.

Некромантия не бывает милосердна.

Хотя… надо было раньше. Пока напакостить не успел.

Мотивы? Причины? Это короля не слишком интересовало. И так понятно, сам заигрался во многом. Знал же, что девчонка Леклеру не достанется, и все же приближал его, дразнил Моринара… Сам создал из сопляка и соперника, и убийцу. Сам виноват. Вот и заплатил. Мальчишку жалко, но у них уже есть маг жизни. А может, и еще будут. От Веты. Так что ничего непоправимого не произошло.

Месть выжигает душу?

Его величество вспомнил смешные утверждения и фыркнул. Безусловно, это правда, но лишь при одном условии. Если человек живет этой местью, думает о ней, вкладывает в нее душу. Тогда да. А если вот так, свершил и забыл… Какое там выжигание? Обычная работа.

Похороны оказались скромными. Моринары, я, бледная и спокойная Марта и его величество. Принца Алекса не было – он опять ушел в море, торопясь взять от жизни как можно больше, пока не окажется на привязи. Во дворце и с короной на голове.

Я его понимала. У меня был хоть крохотный, но кусочек своей жизни, своей свободы. Ему тоже хотелось. Может, даже больше, чем мне. Я-то женщина, я привыкла подчиняться. А он мужчина.

Слова прощания. Холодные, равнодушные… Никто ведь его не знал по-настоящему. И лицо брата – такое же равнодушное. Его уже нет с нами, он ушел далеко-далеко, в неизвестность. Куда – знают только некроманты, но они не любят делиться знаниями.

Бордель перетряхнули вдоль и поперек. Да, я узнала про дуэль. Странно было бы, останься я в неведении, работая в лечебнице для бедных. Слово там, слово здесь… Так и узнаются самые страшные тайны.

Его величество тоже не остался в стороне, хотя мне точно и не сказали, что он сделал. Я догадывалась. Призвать дух, допросить его…

Убийцей моего брата оказался виконт Леклер. Была это случайность или месть? Я склонялась ко второму, винила во всем себя. Сама допустила, сама позволила думать, сама… все сама.

Ценой моей глупости стала жизнь близкого мне человека. Рамон пытался как-то меня оправдывать, но я не слушала. Сама, все сама. Почему мы не задумываемся о цене, когда принимаем те или иные решения? Но – нет. Мы делаем, а кто будет платить?

Я узнала ответ, и мне он не понравился. Пусть убийца заплатил своей жизнью за смерть, но брата я уже не верну. Никогда.

Могилу засыпали землей, надгробие установят позднее. Марта подошла, коснулась моей руки.

– Вета, нам надо поговорить.

Мне этого откровенно не хотелось, но…

– Хорошо. Мне приехать к тебе?

– Нет. Могу я поехать к тебе?

Кивнула.

– Так, наверное, будет лучше. Поедем. Что-то случилось?

– Нет. Это… о прошлом.

Пожала плечами, но спорить не стала. Марта не так часто о чем-то просила, не стоит ей отказывать. Так что через полчаса мы уже сидели в розовой дамской гостиной. Я опустилась в тяжелое кресло, обитое розовым шелком, Марта расхаживала по комнате, пока не остановилась прямо передо мной.

– Не знаю, как начать разговор, – честно призналась она. – Но… Вета, это ведь ты убила Терри?

Если бы она задала вопрос иначе!

Если бы я хоть подумала, что она об этом спросит!

Если бы не сегодня! Не после похорон, не в тяжелый для меня день, когда я почти не владела собой…

Но, видимо, все так ясно отразилось на моем лице, что и ответа не потребовалось.

Марта кивнула:

– Ты. За что?

– Он хотел убить короля, – автоматически ответила я.

– Некроманта.