Он не уловил, в чем соль, кивнул благосклонно.

– Да, с нами надо быть начеку. Мы – гномы, не какие-нибудь…

– …сраные эльфы, – подсказал я. Он довольно хмыкнул, сам в адрес эльфов резких движений не делает, в благородство играет, но от меня слышать явно приятно. – А вот вы, гномы, для нас всегда были образцами отваги и чести! У нас только ахи из-за ваших мечей и доспехов. Им цены нет! Императоры и короли за них любые деньги платят. А уж про самих гномов только и слышно, какие все благородные, отважные, и хотя слова их порою грубы, но лучшие в мире песни они в рюкзаках хранят…

Тропа вроде бы еще чуть расширилась, а потом и вовсе влилась в явно древний ход, вырубленный людьми, я с облегчением вздохнул, с трудом разогнул колени, поясницу и кое-как выпрямил шею.

Дважды проплывали глубокие ниши, я рассмотрел бронзовые гробы, ничуть не удивился, при нынешней бурной и неспокойной жизни надежнее своих мертвецов прятать в подземельях поглубже. Вот египетские фараоны заранее готовили себе сверхтайные усыпальницы, лично настраивали ловушки, капканы, западни, а в моем прошлом мире, где вроде бы давно вывелись шлиманы, все равно какие-нибудь отморозки крушат надгробные памятники и выворачивают кресты.

Гном посматривал на меня с растущим раздражением, я сказал с восторгом:

– Как хорошо быть гномом! Ведь все сокровища прячутся в глубинах, а кто им хозяева, как не гномы? Тебя как звать?

– Аланк, – ответил гном.

– Достойное имя, – воскликнул я с восторгом. – Имя королей!.. Да что там королей, в наших землях только императоры имеют право на это имя! Тебе повезло… Или ты из императорской ветви? То-то смотрю, твое исполненное высшего благородства лицо чем-то знакомо… У нас оно на золотых монетах высшей пробы…

Гном сказал польщенно:

– Да, я сам чувствую, что у меня были знатные предки. Жаль, другие этого не понимают. И эти золотые жилы раньше принадлежали наверняка моему роду. Жаль, в этих краях уже все золотые жилы выбрали еще в древности.

– А камни?

– Камни еще раньше! Мы камни любим.

Он шел быстро, я едва поспевал, камни под ногами не выровнены, спотыкаюсь, не сразу ощутил холод на груди, пощупал амулет, он как льдинка, оглянулся, запоминая место.

Гном довольно похрюкивал, ход наконец оборвался тупиком, гном хитренько взглянул, потрогал стену сбоку, камни ушли в сторону, мы перешагнули порог.

Я ошалело оглядывался. Вся история архитектуры – борьба за окна. Здесь, похоже, боролись в другую сторону, зато победили. Пещера просторная, надежная, вырубленная в благородном сером граните, в стенах ни щелей, ни каверн, гладкая, как скорлупа ореха. Свет идет с закругленного свода, там же вделаны крупные кристаллы, похожие на стекло или хрусталь.

Я засмотрелся на дивную игру света, гном сказал довольно:

– Нравится? А это всего лишь… ну, как у вас шалаш… Подожди здесь!

Я выбрал лавку понадежнее, а когда поднял голову, в пещере кроме меня только эта добротная мебель да вкрапленные в стены участки камня других пород. Гномы отделали свой «шалашик» добротно, очень добротно, так что пусть не брешут насчет временности и походности. Как богач отделывает стены кабинета древесиной разных пород, так и здесь узнаю умело врезанные плиты малахита, вон там благородная отделка коричневым, здесь окантовка черным, что за камень такой удивительный, а на противоположных сторонах некая аппликация желтым, вроде бы даже золотом…

За спиной сухо затрещало, из прохода выбрались трое гномов, Аланк повел в мою сторону короткой, но мускулистой дланью:

– Это рыцарь, который был в долгу у Атарка.

Двое гномов, еще выше и шире в плечах, чем Аланк, рассматривали меня с явной недоброжелательностью. Один спросил раздраженно:

– И что?..

В короткой реплике было столько уничижения, что Аланк вздрогнул и согнулся, будто на плечи рухнула глыба.

Я сказал быстро:

– Будучи наслышан о великой доблести и отваге гномов, я уговорил Аланка взять меня с собой. До этого я побывал в замке эльфов, вот уж говнюки, каких свет не видывал!.. надменные, под ноги не смотрят, даже когда в собственное… гм… вступят, все тупые, как один, а уж трусы, каких свет не видывал! Потому и обучились стрелять из луков, что страшатся подобно доблестным гномам сойтись в честной схватке лицом к лицу!

Они слушали сперва с брезгливостью, уже сделавши движение обратно к выходу, затем внимательнее, наконец второй начал улыбаться, довольно расправил плечи и выпятил грудь, а первый хоть и ничем не проявил свое отношение, но сказал без враждебности:

– Редко, что вот так глубоко видит суть… а то все: эльфы, эльфы!.. Замечают только внешний блеск.

Я указал на самоцветы в потолке.

– Да у вас и с блеском в порядке. Только вы не выставляете напоказ, как сраные эльфы. Те прямо в глаза тычут своей утонченностью… да какая это утонченность – просто вырождение! Ни отваги, ни силы, ни мужской доблести… А ведь известно, что настоящий мужчина идет не в рост, а в хвост, в смысле – в корень!

Второй гном улыбался во весь рот, Аланк вздохнул с облегчением и смотрел с благодарностью. Первый гном обернулся.

– Вообще-то, Аланк, ты не сделал ошибку… Да, этот человек, хоть и чужак в нашем мире, понимает правильно. Так что ладно, прими его как гостя. Но не слишком, не слишком, понял?

Оба удалились, Аланк прокричал вдогонку:

– Да, я все сделаю!..

Камни за ними задвинулись, как диафрагма, Аланк перевел дыхание, глаза его заблестели, как темный агат, омытый дождем.

– Фу… Я уж думал, как-то проскользну, это же звери, а не гномы, но сразу же напоролся… Повезло, теперь меня уважать будут, а то Аланк-дурак, Аланк-недотепа…

Я сказал с энтузиазмом:

– Всегда рад помочь! На самом деле люди всегда смотрят по одежке, когда рожа крива, ленятся заглянуть вглыбь, где как раз и есть истинные ценности. Вот я смотрю и вижу твою великую и благородную душу, а остальным некогда вглядываться, понял? Они только мазнут взглядом по тебе…

Гном вздохнул.

– Ты прав, вид у меня самый что ни есть… простой.

– Ты еще покажешь себя, – заверил я. – Сейчас вот показал своим вождям, начнут уважать… самую малость, но все начинается с малого! Потом и остальные начнут.

Он почесал в затылке, на лице появилось озадаченное выражение, вместе с тем что-то вроде жалости о потерянных возможностях.

– Ладно, – сказал он, вздохнув. – Тебя велели принять как гостя. А гостя как-то не принято…

– Да, – согласился я с сочувствием, но и с торопливостью. – Гостя как-то не принято обирать, кабалить и вообще вгонять в долг. Эти сраные эльфы, конечно, да, но не благородные и исполненные всяческих достоинств гномы, истинные повелители недр и прочих просторов!