– Уходит! Он сейчас прыгнет в межпространство и уйдет! – скрипнула зубами черноволосая волшебница.

– Леди Стэлла, куда он уйдет? Как он сможет, его же эти два дракона… – начал адмирал Мавиланни, но был прерван и оглушен. Оглушен не только он, а и все, кто наблюдал за боем драконов. Оглушительный визг издавали два золотистых дракончика, появившихся, как и снежно-белый дракон, будто ниоткуда, но в непосредственной близости от серого гиганта. Они не только визжали, но и ударили серого таким же белым пламенем, каким бил снежно-белый дракон. Это пламя было обжигающе холодным. Холод почувствовали люди, стоящие довольно далеко от места схватки. Визг дракончиков словно послужил сигналом для бронзового и снежно-белого – те бросились на серого. Снежно-белый при этом еще и ударил серого таким же ледяным пламенем, как и золотистые дракончики. Все четыре дракона вцепились в серого с разных сторон, словно собираясь его разорвать. Серый заревел, все пять драконов то появлялись, то исчезали, как будто мерцая, потом пропали окончательно.

– Все! – сказала Стэлла. – Адмирал! Продолжайте зачистку! Мы победили!

– Леди, как вы это определили? Драконы же пропали! Но они могут вернуться!

– Адмирал, они вернутся, только вернутся наши драконы! – Стэлла выделила голосом слово «наши». – А те драконы, против которых они дрались, уже не вернутся. Никогда!

– Леди, но окуда вы это знаете? – спросил один из офицеров штаба адмирала Мавиланни.

– Я не просто магиня, я магистр. И потом, Рамана, всадница бронзового дракона, моя подруга. Так что я знаю, что они вернутся! – усмехнулась черноволосая волшебница, она-то знала, что Рамана и есть бронзовый дракон, а не его всадница, но зачем это знать другим?

Каратэш был хорошим бойцом, можно сказать, Воином с большой буквы. Он сразу понял, куда попал, поэтому не тратил силы на бесполезное рычание, тем более на рев. Он молча отбивался, стараясь вырваться из когтей четырех драконов и из их магических захватов. Делал он это очень яростно и умело. Посчитав, что Рамана – самый опытный и умелый боец в этой компании, первый удар он нанес ей. Рамана отлетела с поломанным вторым крылом и застыла на белом снегу бесформенной кучкой. Золотистые дракончики, увидев произошедшее, снова завизжали, что было немыслимо и просто смертельно опасно в этом месте. Ведь для этого надо вдохнуть, а сделав здесь вдох, впускаешь в себя ледяную пустоту, а уж она никого не выпускает из своих объятий. Визг золотистых дракончиков так удивил серого гиганта, что тот потерял пару мгновений, а золотистые да и снежно-белый стали бить Каратэша ледяными иглами, – вот их-то люди, наблюдавшие за боем драконов в небе Гран-Приора, принимали за ледяное пламя. Эти удары не дали серому вырваться из магических захватов и уйти в межпространство. Но всех усилий трех драконов было недостаточно для победы, серый держался.

– Инед! – отчаянно закричала Листик.

Дерущихся накрыло белое облако. Для Каратэша ледяное и колючее, проникающее везде и все заполняющее. Каратэш увидел огромные глаза, насмешливо на него смотрящие, и сознание серого дракона угасло.

– Уф! – вытерла воображаемый пот Милисента. – Силен, бродяга! Был!

– А почему бродяга? – спросила Листик. – Он же не бродяжничал? Так почему бродяга?

– Ну забрел же к нам в Геллу, значит, бродяга! – нашлась Милисента и добавила: – Вообще-то это так говорят, к реальному бродяжничеству это отношения…

– Рамана! – закричала Листик, она увидела неподвижно лежащую бронзовую и бросилась к ней. Рамана знала, куда надо тащить Каратэша, но она и сама была дракланом, поэтому Айсгор был враждебен и для нее: она хорошо понимала, что произойдет, если сделать вдох. Но сдерживаться уже не было сил, да и во время боя с серым драконом она получила очень серьезные раны. Пока шел бой, Рамана держалась, а теперь она поняла, что эти раны шансов выжить ей не оставляют. Бронзовый дракон открыла глаза и произнесла:

– Будь счастлива, Листик! – Потом подняла глаза на возвышающегося над всеми ледяного дракона, встретилась с огромными глазами древней и могучей сущности и кивнула: – Я готова, забирай.

– Тетя Рамана! – Листик обняла бронзового дракона и заплакала.

– Вот так вот сразу и забирай? А что мне за это будет? – ворчливо произнесла древняя и могучая сущность.

– Инед! – произнесла со слезами на глазах Листик. – Ты же могучий! Ты все можешь! Ты же знаешь как!

– Ага! – ответил огромный ледяной дракон. – Всего даже я не могу, вообще-то я могу очень мало. Знаю я действительно много. Но чем больше знаю, тем больше понимаю, насколько мало я могу. Но тут, что ж, будем заниматься селекцией дальше!

Бронзового дракона окутало облако такого же белого снега, как и Каратэша до этого. Когда облако рассеялось, Рамана уже не лежала, а сидела, глубоко дыша. Сделав пару вдохов, она недоуменно спросила, ни к кому не обращаясь:

– Но как? Почему?

– Добро пожаловать в наш клуб, клуб ледяных драконов! – насмешливо произнес ледяной дракон. – Теперь ты, леди Рамана, тоже ледяной дракон, такой же, как и эти три юные леди. Мне было скучно, вот я и решил вывести новый вид драконов. И нисколько об этом не жалею! Ты, Рамана, теперь тоже можешь, как Листик, Милисента и эта неблагодарная… – Инед кивнул в сторону белоснежного дракона, а та, нисколько не смущаясь, возразила:

– Так они же жмут! И не по моде пошиты!

– Так что же является более главным – то, что жмут, или то, что не по моде пошиты? – Ледяной дракон обличающе наставил на белоснежного дракона палец и покачал им. – Прежде чем отказываться, надень эти сапоги! Надень перед превращением в дракона!

– А что будет? – поинтересовалась Листик, она уже не плакала, она ощупала Раману и успокоилась, удовлетворенная осмотром.

– Увидите! – усмехнулся Инед.

Листик посмотрела на Саманту таким взглядом, будто собиралась тут же натянуть на нее эти пресловутые сапоги, да и Милисенте стало любопытно, она тоже вопросительно уставилась на смутившегося снежно-белого дракона. Саманта надулась и сделала вид, что это все к ней совсем не относится. Рамана, не принявшая участия в этом переглядывании, внимательно себя изучала. Все ее раны исчезли, она чувствовала себя превосходно, и это в ледяном мире – смертельном для всего живого. Ледяной дракон, умудрившийся наблюдать за всеми драконами одновременно, ехидно улыбался. Рамана решилась и спросила:

– О великий Владыка мира Айсгор! Не снизойдете ли вы, чтоб объяснить мне, что вы подразумевали под вашими наполненными величайшей мудростью словами, которые остались для меня непонятными…

– Эк загнула, сразу и не поймешь, – совсем несолидно захихикал великий Владыка мира Айсгор. – Ты еще забыла сказать что-то типа – «меня ничтожную» или «развеять мое скудоумие».

Захихикали Листик и Милисета, переставшие сверлить вопросительными взглядами Саманту. Они перенесли свое внимание на всегда уверенную в себе, а теперь смутившуюся и растерявшуюся Раману.