это число.

Я сминаю салфетку в комок. — Спасибо, что принял меня сегодня, Даррел.

— Конечно. — Он встает во весь рост и оставляет банкноту. — Я позабочусь об этом.

— Подожди.

Он поворачивается и выжидающе смотрит на меня.

— Ты можешь… никому не рассказывать об этом? О нашей встрече?

— От меня никто не узнает о твоем местонахождении. — Его улыбка мрачна. — Поверь мне. Я хорошо умею хранить секреты.

Я киваю, потому что верю ему. У него такие широкие плечи. Его лицо апатично. Он выглядит так, словно на него ничего не действует, и это заставляет меня задуматься, что могло бы поколебать эту каменную личность.

Когда Даррел уходит, я отвечаю Алистеру.

Кения: Я сегодня свободна. Когда вернешься домой, дай мне знать, и я позвоню ей.

Его реакция мгновенна.

Холланд: Я дома.

У меня глаза чуть не вылезают из орбит. Он такой? С каких это пор Холланд Алистер берет выходной по субботам? Он не понимает концепции выходных. Он всегда на работе, делая жизнь людей невыносимой.

Мой телефон загорается при входящем видеозвонке.

В панике я мечусь вокруг, чтобы найти ту часть кафе, которая не выдаст моего местоположения. Я двигаюсь так неровно, что мой большой палец проводит по экрану, и я принимаю вызов.

Униженная, я вскакиваю на ноги и отхожу назад, ища ближайшую глухую стену. Моя улыбка нервная, а голос дрожит, когда я говорю: — Привет, Белль.

— Мисс Кения! — Ее красивое лицо заполняет экран. Легкий румянец покрывает ее щеки, и я задаюсь вопросом, плакала ли она.

— Я так рада тебя видеть. — Я устраиваюсь на стуле у стены и надеюсь, что в комнате не слишком шумно. В кафе относительно пусто, но жужжание кофемашин делает его похожим на фабрику.

— Ты получила мои цветы?

— Ммм. — Искренняя улыбка расплывается на моем лице. — Они были такими красивыми.

— Папа говорит, что ты далеко.

— Э-э…

— Но это не похоже на маму. Мама на небесах. Я не могу видеть ее, но я вижу тебя”.

Мое сердце переворачивается, как у прыгуна в длину, преодолевающего все препятствия. Может ли этот ребенок быть еще более драгоценным?

— Да. — Я качаю головой. — Да, ты можешь видеть меня, когда захочешь.

— Ура! Белль мило танцует.

Телефон сдвигается и дребезжит.

Раздается глубокий голос Алистера: — Будь осторожна, Белль. Смотри не упади с кровати.

Я напрягаюсь.

— Папочка, — радостно кричит Белль, — иди и посмотри на мисс Кению. — Ее маленькие пальчики тянутся к телефону, и сцена снова становится хаотичной. Мгновение спустя на экране появляется красивое лицо Алистера.

Я не думала, что у меня осталось достаточно сердца, чтобы разбиться, но я обнаружила, что то, что от него осталось, вырывается из меня. При виде него мои руки дрожат. Если я не возьму себя в руки, мне придется позвонить Даррелу, чтобы назначить сеанс.

— Привет, Кения. — Он произносит мое имя легко. Благоговейно. Как будто оно слишком особенное, чтобы произноситься выше определенного децибела.

Это почти уничтожает меня. — Алистер.

Я стараюсь не показывать свою тоску. Если бы мы были вместе, если бы мы не закончили так, как закончили, он бы зарычал на меня, чтобы я произнесла его имя. И я бы притворилась, что игнорирую просьбу, пока он меньше всего этого не ожидал.

Но мы не вместе.

И я полна решимости не поддаваться этому сильному, гипнотизирующему взгляду карих глаз.

Белль отворачивает телефон от своего отца. — Мисс Кения, когда вы возвращаетесь?

— Я не уверена, — говорю я так бодро, как только могу. — Но не волнуйся. Ты можешь позвонить мне, когда будешь скучать по мне.

— Правда?

— Я всегда отвечу.

— Ты обещаешь?

Боль скручивает мой живот. — Обещаю.

Белль почти вибрирует от возбуждения. Ее улыбка расцветает, а пухлые щеки прижимаются к глазам.

— Хорошо, Белль. У мисс Джонс есть дела. Скажи "пока".

— Пока. — Белль радостно машет мне рукой.

Я дела также. — Пока, Белль.

— Я позвоню вам снова, мисс Кения! Мы можем выпить чаю!

— Звучит заманчиво, — хриплю я.

Алистер поворачивает телефон к себе. С темнеющими глазами он одними губами произносит: — Спасибо.

Я киваю и сбрасываю.

Моя голова тяжелая, и я чувствую, что весь мой мир выходит из-под контроля. Мне было так хорошо держаться подальше от них. От него. Но теперь, когда я немного вошла во вкус, я похожа на алкоголика, сорвавшегося с пьедестала.

Я знаю, что этот кайф — всего лишь фантазия. И, возможно, все это рухнет и сгорит. Но если я смогу сохранить Белль и Алистера в своей жизни, хотя бы на этот крошечный манер, может быть, мне будет не так больно, когда у меня наконец появятся силы оставить их позади.

Этот телефонный звонок — один из многих.

Оказывается, если вы скажете четырехлетней девочке, что будете отвечать на каждый звонок, она будет звонить… часто. И поскольку я дала обещание, я всегда стараюсь отвечать.

Иногда я задерживаюсь на работе и не могу дозвониться до нее.

Быть профессиональным редактором в издательстве — это не тот романтический опыт, который я себе представляла. Я думала, что буду сидеть, свернувшись калачиком, с готовящимся бестселлером, потягивая горячий кофе и помечая слова красными чернилами.

Оказывается, я снова замужем за печатником. И нет никаких рукописей, кроме тех, что брошены в кучу мусора.

В издательстве сроки поджимают быстро, необходимость создать пакет бестселлеров очень высока, и это почти как моя напряженная работа в Belle's Beauty.

За исключением того, что мой босс не сумасшедший великолепный мужчина с глазами, которые пронзают тебя насквозь. Она пожилая женщина с очень высокими ожиданиями и пассивно-агрессивным характером, который усложняет жизнь.

Из-за ехидных замечаний моего главного редактора я начала ценить грубоватый и откровенный характер Алистера. Он не прочь задеть твои чувства прямо тебе в лицо, что отстойно. Но это лучше, чем быть оскорбленным за твоей спиной и незаметно подорванным. Не могу поверить, что скучаю по стилю руководства Алистера, но это правда.

Прямо сейчас все еще больше обеспокоены предстоящим слиянием. Владельцы переходят из рук в руки, и никто в издательстве не уверен, останется ли у них работа, когда уляжется пыль.

Мой главный редактор срывается на мне, и благодаря ей я наконец-то понимаю разницу между начальником, который суров к тебе, чтобы добиться наилучших результатов, и начальницей, которая сурова к тебе, потому что у нее сильная неуверенность в себе и мстительный дух.

Поскольку последние несколько дней на работе царила суматоха, я начал звонить Белль, когда она ложилась спать.

Иногда она спит, и мне отвечает Алистер. Хотя я знаю, что, вероятно, мне следует