– Это зачем? – спросил он. Саттия тяжело вздохнула.

– Ты должен быть похож на богатого городского щеголя, а не на нищего увальня. Надевай.

– Э… ну ладно, – чтобы разобраться с перевязью, понадобилось некоторое время, но затем ножны все же оказались на месте – у левого бедра. Бенеш закинул сумки на спину одного из буланых коней и полез в седло.

– Ес тодо, грасиас[11], – Лотис кивнул альтаро в синем сюртуке, тот поклонился и исчез за воротами. – Так, теперь мы неспешно поедем к Северным воротам, и через них покинем город.

– А что стража? – осведомился Бенеш.

– Кого ей приказано ловить? – вопросом ответил Лотис. – Двоих беглецов, загнанных и жалких, а не троих благородных путешественников на эльфийских лошадях, которых, как всем известно, не купишь ни за какие деньги.

– Их мы оставим в «Горном ручье»? – уточнила Саттия.

– Точно. А теперь поехали. Нужно успеть до того, как закроют ворота.

Из переулка выехали опять на площадь, но дальше двинулись на юг, к Дейну. По мостику пересекли Ржавую речку и через торговый квартал двинулись прямо на восток. Страх Бенеша не удержаться в седле исчез, когда выяснилось, что скакун альтаро идет плавно, а сидеть на его спине удобнее, чем в кресле. Ученик мага нашел смелость гордо выпрямиться и положить руку на меч.

Двигаться быстро по заполненным народом улочкам не получалось, приходилось то и дело поворачивать, объезжать скопления людей и телеги. На всадников, точнее на дивных лошадей откровенно глазели, со всех сторон доносились полные восхищения возгласы.

Впереди показалась городская стена, а в ней ворота, суетящиеся около них стражники.

– Чернокрылых нет, – заметила Саттия удивленно.

– Ты этим сильно расстроена? – улыбнулся Лотис. – Так, теперь делаем морды понаглее, а говорить буду я.

Бенеш выпучил глаза и сжал челюсти, пытаясь изобразить наглость. Усилия эти не прошли даром, судя по удивлению, отразившемуся на лице одного из стражников. Тощий десятник, завидев всадников, солидно откашлялся и проговорил:

– Вечер добрый, достопочтенные. Куда изволите следовать?

– А вам есть до этого дело? – надменно процедил Лотис, и глаза его холодно сверкнули.

– Не обижайтесь, достопочтенный. Но сегодня по Безариону ловят опасных убийц. Мы должны останавливать всех.

«Убийц?» – «наглое» выражение на лице Бенеша едва не превратилось в гримасу страха. Лишь невероятным усилием воли он заставил себя сохранять неподвижность и равнодушно смотреть в сторону.

– Но ведь это касается людей? – проговорил Лотис.

– Куэ куериа есте патан?[12]– вмешалась Саттия. – Динеро?[13]

– Транквила, кверида, йа ло аллегреа[14], – услышав эльфийскую речь, стражники вытянулись. – Вы что, думаете, уроженец Великого леса станет помогать преступникам? Но я понимаю, что служба стража – тяжела и опасна…

Пока Лотис говорил, рука его нырнула в седельную сумку, а вернулась оттуда с зажатым в пальцах золотым талером. На лице десятника отразилась борьба между служебным рвением и жадностью. Подчиненные его часто задышали, самый толстый облизнулся, как огромный кот при виде окорока.

– Да, конечно, – выдавил из себя десятник. – Мы же ловим людей? Парня и девку, ведь так сказали? А тут благородные господа и дама, и почти все эльфы к тому же…

Лотис кивнул, талер кувырнулся в воздухе и шлепнулся на подставленную ладонь десятника.

– Можете ехать, – кивнул тот.

Кони шли шагом. Бенеш чувствовал, как взгляды стражников жгут ему спину, и обильно потел под одеждой. Саттия и Лотис как ни в чем ни бывало щебетали о чем-то по-эльфийски.

– Вот и все, – устало сказала девушка, когда между ними и воротами стало несколько сотен шагов. – Теперь осталось только добраться до «Горного ручья» и лечь спать, примерно на сутки.

– А Ол… – начал было Бенеш.

– О нем не беспокойся, – прервала ученика мага девушка. – Либо он вернется, либо нет, а мы сделать ничего не в силах.

Остаток дороги проделали в молчании.

Винтовую лестницу Олен покинул через крошечную дверку. Оказался после этого в винном погребе, где рядами лежали громадные бочки, а от запаха хмельного кружилась голова. Освещая путь не перестающим светиться ледяным клинком, протиснулся в узкую щель между самой дальней от входа бочкой и стеной.

Нашарил на гладкой деревянной стенке загогулину, похожую на кран и дернул. Из бочки донесся щелчок, круглый люк открылся. Стало видно ложное дно бочки и ведущий вниз, в темноту ход.

– Похоже, что в последние двести лет этим выходом никто не пользовался, – пробормотал Олен, вспоминая одного из дальних предков, императора Лалтина Седьмого, построившего этот туннель, чтобы сбегать из-под надзора жены и охраны. – Надеюсь, что его нигде не засыпало…

– Мяу, – Рыжий потянулся и зевнул, а затем протиснулся мимо человека к ходу, показывая, что готов проверить.

Олен встал на первую ступеньку и захлопнул люк за собой.

Они спускались долго, мимо проплывали шершавые каменные стены, иссеченные трещинами, кое-где покрытые пятнами сырости. Доносился лишь звук шагов и негромкое дыхание.

Лестница закончилась, коридор пошел вправо, постепенно расширяясь. Попались несколько ответвлений, но все они оказались завалены наглухо. Рыжий обнюхал каждое, расчихался от поднявшейся пыли. Олену пришлось подождать, пока кот умоется, и лишь затем они продолжили путь.

Через сотню шагов тоннель уперся в массивную каменную дверь. Справа от нее на стенке обнаружилось углубление, а в ней – короткий железный штырь. Олен подергал его и дверь с шорохом поползла в сторону. На пол упала расширяющаяся полоса дневного света.

– Вот и все, выбрались, – протискиваясь через узкую щель, Олен едва не лишился пуговиц. – Эх, здорово тут!

– Мурр… – не стал возражать кот.

Из-под земли они выбрались на северо-западном склоне холма, держащего на себе Золотой замок. От расхаживающей по стенам стражи беглецов спрятал крутой откос. Слева открылось море, усыпанное багрово-желтыми бликами, и висящий над ним алый шар закатного солнца.

От него дул сырой, довольно прохладный ветер, волны глухо бились о берег, вдоль которого шла тропинка.

– Нам туда, – Олен убедился, что дверь в тоннель закрылась, вновь став похожей на серый округлый валун, и принялся спускаться вниз, к тропинке. В один момент чуть не съехал по мокрым камням.