Его глаза расширились:

– Кэт…

– Я не говорю, что мы с тобой не можем оставаться друзьями, потому что я хочу быть твоим другом. Ты мне нра… – Я оборвала себя на полуслове, прежде чем успела сказать лишнее. – Слушай, всего этого между нами просто не было. Это было осложнение после гриппа или… то, что мои мозги поглотили зомби.

Его брови взлетели вверх:

– Что?

– Я не хочу этого с тобой. – Я начала разворачиваться, но он поймал меня за локоть, заставив меня поднять на него раздраженный взгляд: – Дэймон…

Он смотрел на меня в упор.

– Ты совершенно не умеешь лгать. Ты хочешь этого. Так же сильно, как и я.

Мой рот открылся, но я не смогла произнести ни слова.

– Ты хочешь этого так же сильно, как… поехать на АБА этой зимой.

Теперь уже моя челюсть оказалась почти на уровне пола.

– Ты даже не знаешь, что такое АБА.

– Американская Библиотечная Ассоциация. Ее конференция – ежегодное событие, которое проводится в середине зимы, – не без гордости проинформировал меня Дэймон. – Я читал в твоем блоге, как ты сходила с ума по этому мероприятию до того, как заболела. Насколько помню, ты сказала, что отказалась бы от первенца, только чтобы туда попасть.

– Да-а, признаться, я писала подобную глупость…

Глаза Дэймона блеснули.

– В любом случае, возвращаясь ко всей этой «ты-меня-хочешь» теме…

Я покачала головой, совершенно оторопев.

– Ты меня хочешь.

Сделав глубокий вдох, я попыталась совладать со своим негодованием и изумлением.

– Ты слишком самоуверен.

– Я уверен в себе в достаточной степени, чтобы поспорить.

– Ты не можешь говорить этого серьезно.

Он усмехнулся:

– Я могу поспорить, что к Новому году ты признаешься, как безумно, глубоко и безвозвратно…

– Вау. Хочешь добавить в этот список еще одно наречие? – Мои щеки горели.

– Как насчет «непреодолимо»?

– Удивительно, что ты вообще знаешь, что такое «наречие», – пробормотала я.

– Перестань меня отвлекать, Котенок. Итак, возвращаясь к нашему спору… к Новому году ты признаешься, насколько безумно, глубоко, непреодолимо и безвозвратно в меня влюблена.

Покачав головой, я задохнулась от смеха.

– И что тебе снятся сны обо мне. – Он отпустил мой локоть и, скрестив руки на груди, вскинул бровь. – Ты признаешься во всем этом. Возможно, даже покажешь мне тетрадь с моим именем, разрисованным сердечками…

– О мой бог…

Дэймон подмигнул мне:

– Да, Котенок. Я весь во внимании.

Развернувшись, я схватила рюкзак и понеслась вдоль рядов, оставив Дэймона в отсеке. Мне нужно было бежать куда глаза глядят, прежде чем я успела бы сделать нечто безумное. Пока не утратила здравый смысл, не развернулась и не бросилась ему на шею, притворяясь, что все прошедшие месяцы не оставили в моей душе горьких отметин. Потому что я бы притворялась, верно?

Я не остановилась, пока не промчалась почти через всю школу и не оказалась в раздевалке возле своего шкафчика. Потянувшись к рюкзаку, я раздраженно вытащила папку с подготовленными карандашными набросками. Идиотский день. Мало того что с самого утра я не могла сосредоточиться ни на одном из занятий, так потом, вдобавок ко всему, повисла на шее у Дэймона и взорвала компьютер. Мне действительно следовало остаться дома.

Я нервно потянулась к замку, чтобы открыть шкафчик, но прежде чем успела что-либо сделать, механизм щелкнул и дверца открылась сама собой. Вздрогнув, я отпрыгнула назад, и моя папка упала на пол.

Господи, что это?

Такого просто не могло быть… Мое сердце колотилось на грани предынфарктного состояния.

Дэймон?

Для него открыть дверцу шкафа, не коснувшись ее, являлось чем-то обыденным. Неудивительно, если учесть, что он мог выдергивать деревья с корнями. Я оглянулась в сторону сновавших по коридору учеников, хорошо понимая, что не увижу Дэймона, потому что не ощущала его присутствия. Чувствуя панику, я отошла от шкафа на несколько шагов.

– Эй, смотри, куда идешь, – услышала я поддразнивавший голос.

Подавив испуганный возглас, я резко обернулась. Позади меня стоял Саймон Каттерс, сжимавший в массивном кулаке потрепанный рюкзак.

– Извини, – выдохнула я, оглядываясь на шкаф. Видел ли он то, что случилось?

В попытке собраться с мыслями, я присела на корточки, чтобы поднять наброски, Саймон сделал то же самое. В воздухе повисла эпическая неловкость, пока мы пытались подобрать все листы, не дотрагиваясь друг до друга.

Саймон протянул мне мои работы с не слишком умелыми набросками цветов. Признаться, я совершенно не обладала художественными талантами.

– Держи.

– Спасибо. – Я поднялась и, положив папку назад в шкафчик, была готова бежать куда глаза глядят.

– Подожди секунду. – Он схватил меня за руку. – Мне нужно поговорить с тобой.

Мои глаза опустились на его пальцы. У него оставалось пять секунд, прежде чем острый нос моей туфли врежется прямо промеж его ног.

Он, казалось, почувствовал это, потому что отпустил мою руку и его щеки вспыхнули.

– Я просто хотел извиниться за все, что случилось в тот вечер. Я пил… в нетрезвом состоянии я часто делаю бредовые вещи.

Я окинула его уничтожающим взглядом.

– Тогда, возможно, тебе следует бросить пить.

– Ну да… возможно, именно это мне и следует сделать. – Он запустил пальцы в коротко остриженные волосы. Свет затанцевал на позолоченных часах с голубым циферблатом на его широком запястье. На ремешке была вырезана какая-то надпись, но я не могла ее разобрать. – В любом случае я просто…

– Ого, Саймон, что ты делаешь? – Рядом с Саймоном нарисовался Билли Крамп, еще один игрок из школьной футбольной команды, с бегающими глазами, которые всякий раз, когда он смотрел в моем направлении, были устремлены исключительно на мою грудь. За ним следом подтянулись и остальные. Билли ухмыльнулся, когда его взгляд остановился на мне. – Эй… кто это у нас здесь?

Саймон открыл рот, но один из парней его опередил:

– Дай-ка я сам догадаюсь. Она пытается снова запрыгнуть на борт?

Несколько парней усмехнулись, толкая друг друга локтями.

Я удивленно заморгала, взглянув на Саймона.

– Прошу прощения?

Скулы Саймона приобрели ярко-красный оттенок, в то время как Билли двинулся вперед, опустив руку на мое плечо. Запах его парфюма чуть не сбил меня с ног.

– Послушай, крошка, Саймон больше не интересуется тобой.