на работу на фабрику в городке Сэйлесвилль (Saylesville), штат Висконсин. Частные охранники, обеспечивавшие безопасность колонны, были частью рассеяны, а частью разоружены; забастовщики взяли в заложники более трёхсот штрейкбрехеров и пригрозили их расстрелять, если условия стачечного комитета не будут приняты. Губернатор штата объявил о мобилизации Национальной гвардии «для борьбы с ордами бастующих». С этого момента вплоть до окончания забастовки 22 сентября в Сэйлесвилле шли настоящие бои между гвардейцами и рабочими. На надгробиях и памятниках городского кладбища «Мошасак» (Moshassuck) и поныне можно видеть десятки щербин, оставленных попавшими в камни пулями. Счёт жертв столкновений в Сэйлесвилле шёл на сотни, один из британских репортёров метко окрестил происходящее там «новой гражданской войной в США». Кстати, не так давно — 5 сентября 2011 г. — на кладбище «Мошасак» был открыт мемориал в память о столкновениях 1934 г.

Другим весьма волнующим информационным поводом, переключившим на себя внимание общественности, стала драматическая история пожара на круизном лайнере «Моро Кастл». Огромный корабль сгорел в ночь на 8 сентября, и картина случившегося тогда на борту вызвала большое количество безответных вопросов.

Во-первых, капитан корабля Роберт Уилмотт (Robert Wilmott) скоропостижно скончался за несколько часов до пожара, и причина его смерти так и не была установлена.

Во-вторых, ряд подозрительных обстоятельств указывал на умышленный поджог корабля, хотя сложно было сказать, кому и для чего понадобилось уничтожать его подобным способом.

В-третьих, расследование трагического инцидента выявило серьёзные нарушения учёта пассажиров и грузов, что навело на подозрения о систематической контрабанде и нелегальной миграции в ходе рейсов корабля из Нью-Йорка в Гавану и обратно.

В-четвёртых, постыдное поведение части экипажа, самоустранившейся от помощи пассажирам и озаботившейся бегством с горящего корабля, ярко высветило проблему корпоративной этики американской судоходной компаний «Уорд лайн» («Ward line»), существовавшей с 1841 г.

Выгоревший изнутри круизный лайнер «Моро Кастл» был выброшен на мель у пляжа в местечке Эшбари-Парк (Asbury Park) в штате Нью-Джерси (New Jersey) и моментально стал аттракционом. Владелец пляжа установил плату в 10$ за возможность подняться на борт корабля, ставшего братской могилой. От желающих отбоя не было! Тысячи людей со всего Восточного побережья устремились в Нью-Джерси, и властям пришлось принять особые меры по защите корабля от окончательного разграбления и уничтожения. «Моро Кастл» стал национальной сенсацией, сопоставимой с забастовкой текстильщиков, трагедия его пассажиров моментально превратила историю Ивана Подержая в нечто малозначительное и неинтересное.

Таинственным обстоятельствам пожара на борту «Моро Кастл» посвящён мой очерк «Так провожают пароходы…», который пересказывать здесь вряд ли уместно. Однако следует отметить, что исполненные драматизма события, произошедшие на борту этого корабля в ночь на 8 сентября, до некоторой степени заслонили собой мрачную историю исчезновения Агнес Тафверсон. Всё-таки мучительная гибель в огне, дыму и холодных океанских водах более чем 130 человек не сопоставима с убийством — пусть и зверским! — одной-единственной женщины. На протяжении осени 1934 года американские средства массовой информации давали очень много информации о расследовании трагедии «Моро Кастл», судьбах причастных к ней лиц, событиях вокруг корабля, превратившегося в огромную братскую могилу, а потому снижение интереса к «делу Подержая» кажется до некоторой степени закономерным.

Когда 3 января 1935 года новостная лента информагентства «AP» распространила официальное заявление австрийского правительства о том, что экстрадиция Ивана Подержая будет произведена в ближайшие дни, сообщение это вызвало весьма умеренный интерес. Может показаться удивительным, но газетчики с большим энтузиазмом обсуждали не «дело Подержая», а тот факт, что с американской стороны группу по сопровождению экстрадируемого должен был возглавить детектив Бюро по розыску пропавших Джейкоб фон Вейзенштейн (Jacob Von Weisenstein). Это был довольно интересный человек, хорошо известный американским газетчикам.

В полицию Нью-Йорка он пришёл ещё аж в 1910 году, так что к описываемому моменту времени это был уже очень опытный детектив. Вейзенштейн принимал участие в большом количестве громких расследований, но особенную славу ему принёс розыск Джозефа Форса Крейтера (Joseph Force Crater), 41-летнего члена Верховного суда штата Нью-Йорк, пропавшего без вести поздним вечером 6 августа 1930 года с 45-й стрит на Манхэттене. История с самого начала подавалась как жуткая криминальная расправа безжалостных бандитов, осмелившихся поднять руку на принципиального судью. В этом убеждали разнообразные мрачные детали вроде шляпы Крейтера, найденной у одного из пирсов [что побудило полицейские власти осмотреть дно в том районе с помощью водолазов]. Однако Вейзенштейн быстро отверг самую очевидную версию, которую можно условно назвать «месть мафии», и принялся «копать» совсем в другом направлении.

Детектив весьма здраво предположил, что бандитам незачем убивать или похищать судью, поскольку работа последнего в Верховном суде никоим образом не касалась вопросов борьбы с преступностью, а затрагивала те вопросы, которые мы назвали бы сейчас хозяйственным [или корпоративным] правом. А вот в личной жизни безупречного на первый взгляд члена общества обнаружились весьма подозрительные «тёмные пятна».

Оказалось, что идеальный семьянин, проводивший все выходные в кругу близких и всегда демонстрировавший горячую привязанность к своей жене Стеле, (Stella), на протяжении многих лет «ходил налево». Вейзенштейн отыскал целый «табун» дамочек полусвета — так называли в те времена дорогих проституток — с которыми судью сводила известная в узких кругах «бандерша», держательница дорогого публичного дома. В конечном итоге жена исчезнувшего судьи потребовала отставить от ведения расследования Вейзенштейна и вообще не касаться вопросов интимной жизни её мужа. Этого не случилось, руководство полиции посчитало, что Джейкоб ведёт расследование в правильно направлении и мешать ему не нужно.

Слева: Судья Крейтер со своей любимой супругой Стеллой на лодочном причале собственного дома в штате Мэйн. Фотоснимок сделан 3 августа 1930 года [за 3 дня до исчезновения Джозефа Крейтера]. Справа: Вивьен Гордон, одни из интимных подруг исчезнувшего судьи. В те времена понятие «проститутка по вызову» ещё не появилось, но сами женщины подобного сорта, разумеется, существовали. Их обозначали эвфемизмом «дамы полусвета», Вивьен была как раз из числа таких вот дамочек

Выяснилось и многое другое. Например, то, что судья, рассказывая жене о чрезмерной загрузке на работе, в действительности подолгу «зависал» в казино. Весьма подозрительно выглядело то, что уважаемый судья имел весьма значительные долги, образовавшиеся из-за банковского кризиса 1929 года, но при этом за несколько недель до исчезновения он сумел собрать около 7,5 тыс.$ наличными, которые так никогда и не были найдены.

Вейзенштейн предположил, что уважаемый судья совершил побег, который сам же тщательно и подготовил. Чтобы сбить со следа неизбежный розыск, судья озаботился созданием ложных следов, в частности, он исписал одну из игральных