Клейн намазал тост маслом и положил сверху икры.

— Барышня, это не НУЖНО. Просто так оно и есть.

— И потом, — добавил он, видя, что Марсель молчит, — почему вы говорите «нигде»?

— Если вам захочется, — с вызовом ответила Марсель, — вы не постесняетесь вбить клин между мной и Лолитой. Вы — то есть ваша организация.

В открытую — так в открытую!

— Пожалуй, — кивнул Клейн, — но я не вижу смысла.

— Вы-то — да, но ваша компания?..

— А вы сами втолкуйте Лолите, чтобы она не копала под нас. Так у вас будет убежище на случай, если общаться с нами станет невтерпеж.

— Значит, Герц Вааль это одобрил?

— Я думаю, он объяснил вам все, что считал нужным.

«Да, — согласилась мысленно Марсель, — он сам нацелил меня на отца… Гос-споди, как я не догадалась, что он мог подготовить мне такую встречу!., но что он сказал отцу?..»

А вслух ответила иное:

— Его слова я помню. Но я не все поняла тогда. И вы мне тоже рассказали не все… Скажите, он разрешил вам говорить со мной откровенно — ну, полностью откровенно?

— Смотря, что вас интересует, — Клейн увильнул от прямого ответа.

— О, очень многое! Скажем — зачем я вам понадобилась?

— Хотите честно?

— Ну разумеется.

Клейн вспомнил, как ездил в Россию и видел надпись мелом на стене — «Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас»; он сдержал невольную улыбку.

— Профессор ставит опыты на мертвых. Одних удается воскресить, других — нет. Вам, к примеру, повезло.

«И нам тоже, — добавил он про себя, потому что не забыл, какие замечательные люди могли работать на профессора, если б они воплотились как следует. Он сам по заданию Герца искал специалистов особого рода и перелистал кипы газет, интересуясь лишь заголовками „Приговор приведен в исполнение“ или „Торжество справедливости“».

— Просто повезло, — продолжил он. — Вы — редкий случай.

— Значит — просто удачный результат?

— Еще какой удачный! нас — таких — всего трое на свете; вы, я и Аник.

Вино растормозило ее; голос Марсель стал звонким:

— И легко ЭТО сделать?

— Профессору — легко. Он экспериментирует.

— И с вами тоже?

— Хотите спросить — «А будет ли со мной?»; будет.

Возникла пауза.

— Ясно, — Марсель утерла губы. — Вам нужна подопытная крыса. Но я не крыса. Я так не хочу. Вы можете заставить меня силой, но добровольно в ваших опытах я участвовать не стану. Даже за деньги. Я хочу свободно распоряжаться собой. Так профессору и передайте.

«Что говоришь, дура?! — спросила она себя. — Разве ты сможешь уйти от них?!»

Она перевела дух; Клейн выжидал.

— Я не жду, что вы честно скажете, на сколько хватит моего заряда… — «Я жду! я хочу знать!» — мысль прокатилась огненной волной, но упорство твердило свое: — Если вы настолько любезны, то не откажите после ужина подвезти меня, куда я попрошу. Профессору скажите, что я очень признательна, но как мне жить — решу сама.

Это Клейну было знакомо, как вчера случилось, — в 68-м точно так же невесть что воображал о себе некто Аник Бакар, отстаивая свое право на независимость.

«Но вот как быть — сказать ей, сколько осталось, не сказать? до конца чуть больше суток».

— Мне не приказано ни задерживать вас, ни мешать вам, — Клейн придерживался дипломатической линии. — Если хотите — я вас подвезу. Есть телефон — можете звонить… но, может, мы завершим ужин?

— О да, разумеется. Стол у вас чудесный.

— Не у меня — у графа Дешана. Можно сказать — мы У него в гостях. Я думаю, он скоро подъедет.

Клейн позвонил в колокольчик; Аньес беззвучно возникла в столовой, прошла к встроенному шкафчику, вынула из него две дымящиеся порционные сковороды и накрыла тарелки под сковороды бумажными салфетками.

— Горячая закуска, сьер и сьорэнн, — куриная печенка в соусе «Мадера».

Граф! — Марсель сама так назвала Аника. Титул был ему к лицу — недаром ей показалось, что он мог вращаться в свете с его изящными манерами и вкусом. Его сиятельство Де Шан…

«Господи, — затосковала Марсель, — ну хоть бы Клейн проговорился! что они молчат и секретничают с этим зарядом? они же знают, знают… Ну да, держать меня силой не станут, а будут выжидать, пока сама не прибегу подзарядиться. Воскресенье, скоро воскресенье — профессор сказал, что надо вернуться к нему для контроля именно в воскресенье… что это — срок? заряд действует до воскресенья? Неужели не скажут? — да, скорее всего, чтобы это началось для меня неожиданно, страшно, вдруг, а намеки нужны, чтоб отравить мне жизнь, чтоб я ждала и маялась. Как это будет? судороги? боль? перехватит дыхание? но — не бросят меня, если воплощенных всего трое; выследят, найдут, вернут в лабораторию…»

За куриной печенкой последовали суп-пюре с гренками, бифштекс с луком, малина со сгущенным молоком, черный кофе. Марсель твердо решила уехать и потому наедалась плотно — неизвестно, когда и где еще придется закусить. Оба они молчали, изредка сталкиваясь взглядами.

Какое-то гневное озорство овладело Марсель. Она готова была пойти на любые выходки, чтобы убедиться, что граф Дешан и сьер Клейн следуют за ней и по задворкам, и по свалкам. Она рискнула бы затесаться в самую криминогенную часть «Азии». Если они так о ней пекутся и так оберегают…

«Ага, — думал Клейн, отрезая секатором кончик у сигары, — начнет шнырять где не надо и нарываться на скандал, — проверять, есть ли хвост… Не дождешься, милая! из самой гиблой дыры тебя вынули, а больше ты к родне не сунешься… Назад к Лолите… или к Стине, это возможно. А куда еще? по школьным друзьям?»

«Надо же так натрескаться на ночь! — сыто вздохнула Марсель, придвигая чашку кофе со сливками, — это обед, не ужин…»

Так оно и было — Клейн по примеру борцов сумо любил покушать после тренировки, чтобы подпитать мускулатуру.

«А вот взять и поднести ей после кофе розовый нектар, — мечтал Клейн, — пусть освежится. Фирменный напиток графа Сан-Сильверского… и не заметит, что в сон ее клонит не от доброй еды, а от нектара с примесью…»

— Все было замечательно, — поблагодарила Марсель.

— Рад, что вам понравилось.

«Куда ей в дождь? нет, надо предложить нектару…»

— Который час?

— Половина одиннадцатого.

В веселое отчаяние Марсель — «А, будь что будет! я убегу, а вы ловите» — вкралась мрачная мыслишка: «Ведь скоро ночь; что там скоро — вот она, уже; я не засну, не буду спать, вдруг снова… фу ты, черт, как в „Кошмаре на улице Вязов“, будто я жду Фредди Крюгера с когтями…»