– Мистер Гуидероне, вы так ничего и не понимаете! – воскликнул Матарейзен. – Вы ничего не видите!

– Что я должен видеть? Воплощение в жизнь легенды, по своему значению равной поискам Ноева ковчега? Ответом на которую станет вся наша планета!

– Сэр, умоляю вас, взгляните в глаза реальности, которую вы рассматриваете как нечто вторичное, ибо она может запросто стать восприятием!

– О чем вы бормочете?

– Через наследника из Лиссабона, человека, чье огромное влияние уступает лишь его изворотливости…

– Вы имеете в виду того типа, который прибрал к рукам Азорские острова, с налогами и всем прочим?

– Его самого. Кроме того, именно он устранил в Монте-Карло нашего врага доктора Хуана Гуайярдо.

– Да, и что?

– Он имеет очень тесные связи с нечистыми на руку членами правительства соседней Испании, в основном из приспешников бывшего режима Франко и в том числе из мадридских спецслужб. Он сам не совсем понял, что это значит, но это так его потрясло, что сегодня вечером – теперь уже вчера вечером он связался со мной и переслал по факсу материалы, попавшие к нему в руки. Они не полные, но даже то, что есть, не может не пугать.

– Что вы хотите сказать? Да говорите же, Матарейзен!

– Я стараюсь получше подобрать слова…

– Так поторопитесь же!

– Судя по всему, доктор Гуайярдо и леди Алисия Брюстер, оба решительно настроенные против нас, оказались близкими родственниками, гораздо более близкими, чем мы предполагали.

– Значит, Великая армада все-таки чего-то добилась. И что с того?

– Доктор Гуайярдо, ученый-медик, направил свои таланты в другое русло. Он занимался построением ни много ни мало генеалогической диаграммы организации Матарезе, начиная с барона Гийома, с перечислением фамилий, компаний, корпораций и внутрених связей. Это сродни генеалогическому дереву, каждый узел – это брак или рождение, дающее начало новому узлу, и в конечном счете это должно было привести к нашим основным картелям.

– О, господи! – прошептал сын Пастушонка, с силой растирая морщинистый лоб. – Вы сказали, «должно было» привести – но привело ли? Была ли работа завершена?

– Полной уверенности нет. Как я уже сказал, наследник из Лиссабона дал понять…

– Даже если бы работа была завершена, – учащенно дыша, прервал его Гуидероне, – на сбор доказательств потребуются многие месяцы, а то и годы. Процесс получится сложным и запутанным, и каждое заключение можно будет оспорить в суде.

– Сэр, вы должны понимать, что об этом не может идти речи. Одно лишь предположение о том, что за экономическим кризисом, который шагает по земле, сметая государственные границы, стоит организация, подобная нашей, явится катастрофой. Катастрофой, которая принесет нам гибель, господин Гуидероне.

– Проклятый боров! – тихо прошептал сын Пастушонка, откидываясь на спинку кожаного дивана. – Он расправился с убийцами, присланными за ним, и разыскал Уичито. Господи, как? Он стоит за всеми нашими неудачами. Снова!

Небольшая, изящная гостиница «Марблтоп» в Верхнем Ист-Сайде Нью-Йорка предоставляла временное жилье сильным мира сего, слетающимся со всего земного шара. В их числе были дипломаты, гиганты международных финансов, влиятельные государственные деятели, набирающие силу или удалившиеся на покой, ведущие дела, которыми лучше заниматься, не обращая внимания на партийную принадлежность. Для подобных случаев «Марблтоп» был идеальным местом: гостиница строилась с учетом именно таких требований, так как у ее основания стоял один мультимиллионер, который желал обрести комфорт и уединение за пределами улиц Манхэттена. Никакой рекламы помимо обязательной строчки в городском телефонном справочнике; ни одного двухместного номера – одни люксы. Каждый этаж делился на две отдельные половины. Восемь этажей, шестнадцать номеров люкс, ни один из которых никогда не пустовал: все постоянно были «забронированы».

– Здесь есть черный ход, там очень мало света, а дверь зеленая, – сказал Фрэнк Шилдс, усаживаясь в мягкое кресло, обтянутое бледно-розовой тканью.

Скофилд обошел вокруг массивного письменного стола эпохи королевы Анны с белым телефоном под старину. Из спальни появилась Антония.

– Право, Фрэнк, здесь очень мило, – улыбнулась она. – Вот только в полночь все не превратится в лачугу?

– Надеюсь, нет. Если такое, не дай бог, произойдет, кое у кого из гостей может случиться сердечный приступ – или у их гостей.

– О, так это дом свиданий?

– Уверен, дорогая, что такое здесь тоже происходит время от времени, однако не это главное назначение гостиницы. Больше того, совет директоров смотрит на подобные вещи хмуро.

– В таком случае, каково же ее главное назначение?

– Можно сказать так: здесь встречаются люди, которые по тем или иным причинам не должны встречаться. Меры безопасности здесь лучшие, какие только можно найти в частном секторе. В этой гостинице нельзя снять номер, просто обратившись в стол размещений. Сначала нужно получить рекомендации.

– Косоглазый, а как вы сюда попали?

– Мы входим в совет директоров.

– Отличная работа. И все же, по-моему, такое никак не вписывается в сферу деятельности Управления, если только вы не добились возможности расходовать бюджетные средства по собственному усмотрению.

– У нас есть особое соглашение. Как члены совета директоров, мы отвечаем за тщательную проверку рекомендаций.

– Значит, вы ничего не платите.

– Кроме того, мы выясняем, кто с кем встречается. Эта сделка выгодна всем сторонам, а поскольку наши услуги нередко оказываются просто бесценными, мы не можем возлагать их стоимость на налогоплательщиков.

– Фрэнк, ты просто прелесть.

– Но почему в Нью-Йорке? – вмешалась Тони. – Если кому-то требуется полная секретность, полагаю, для этого есть места получше одного из самых знаменитых городов мира. Можно встречаться в уединенной сельской местности, на островах вроде нашего – в сотне других мест.

– Боюсь, Тони, тут ты ошибаешься. Гораздо проще спрятаться в многолюдном, бурлящем городе, чем в безлюдной пустыне. Возьми, к примеру, тех мафиози, собравшихся в Аппалачах[48]– или, да что далеко ходить, нас самих в Чесапикском лагере и в Соколином Гнезде, или даже вас с Брэндоном на Двадцать шестом острове Внешней гряды. Прайс обнаружил вас, потому что был след, по которому можно было идти. А в сумасшедшей городской сутолоке потерять след очень легко, и тут, видит бог, Нью-Йорку нет равных.

– Надо будет подумать об этом на досуге, – сказала миссис Скофилд. – Но зачем сюда приехали мы, Фрэнк?