Камера зафиксировала также краткие мгновения действительно потрясающей актерской игры, когда Пола (психологически весьма похожая на Мэрилин, как того, несомненно, и хотел Джонсон) была неуверенной в себе молодой женщиной, которая боялась оказаться отвергнутой и рассчитывала на добросердечие друзей.

Уморительное исполнение роли Полы оказалось первой важной комедийной работой Мэрилин, и благодаря ей актриса попала в не слишком длинный перечень женщин, которым удается сочетать комизм с сексуальным очарованием: Мейбл Норман, Клара Боу, Мэрион Дейвис, Колин Мур и Джин Харлоу едва ли не полностью исчерпывают собой список актрис, наделенных такими несмежными талантами; Кэрол Ломбард и Люсиль Болл были, правда, необычайно привлекательными женщинами, но в своих фильмах они делали больший упор на то, чтобы блеснуть забавными выходками, нежели своей сексапильностью. С другой стороны, в большинстве чисто комедийных актрис, скажем в Луиз Фазенде, Мэри Дресслер и Фэнни Брайс, не было ничего вызывающего. Успех кинофильмов «Джентльмены предпочитают блондинок» и «Как выйти замуж за миллионера» показал, что Мэрилин умеет соединить тщательно продуманные и спланированные комедийные сцены с милыми случайностями, бывшими делом натуры. Благодаря этим картинам она поняла, что, усвоив и применяя манеру игры, характерную для Джин Харлоу, можно — вместо произнесения пустых слов — многое донести до зрителя простым мурлыканием вроде «Ммммм»; она овладела также умением стоять почти неподвижно и тем не менее подавлять одним своим присутствием всех актеров, находящихся на сцене.

Конечно же, едва заметные перемены в ее актерстве могли быть итогом дополнительных занятий, которые она весной этого года посещала в театре «Тэрнэбаут»: Михаил Чехов представил ее знаменитой актрисе пантомимы Лотте Гослер, которая развивала в актерах умение двигаться и «разговаривать» телом. Мэрилин принимала участие в групповых занятиях, проводившихся Гослер. Однако по причине врожденной робости ей не удалось больше одного или двух раз включиться в совместные упражнения с коллегами или в коллективную импровизацию, так что актриса приходила туда только эпизодически.

Несмотря на исключительную впечатлительность Мэрилин, даже Лорин Бэколл, которой приходилось ужасно страдать из-за опозданий своих коллег, вынуждена была признать, что Мэрилин «была мила и никогда не жаловалась. Мне она нравилась. Она как-то сказала, что на самом деле ей бы хотелось сидеть в Сан-Франциско вместе с Джо Ди Маджио в какой-нибудь таверне с итальянской кухней и есть спагетти». Мэрилин привязалась и к Бэтти Грейбл, которой в свое время не досталась роль Лорелей Ли. Когда с дочуркой Грейбл во время прогулки верхом произошел несчастный случай, Мэрилин часто звонила, предлагая свою помощь и ободряя пострадавшую, — «и звонила только она», — как утверждала Грейбл. («Дорогая, — обратилась она однажды от всей души к Мэрилин во время паузы в съемках, — я уже получила свое, теперь получай-ка ты то, что причитается тебе».) Алекс Д'Арси также вспоминал, что пытался успокоить Мэрилин, которая боялась, что она не годится для этой профессии, не раз с этой целью приглашая актрису поужинать и расхваливая ее комедийные дарования. «Я заглянул в эти прославленные прозрачные глазищи, — рассказывал он, — и увидел всего лишь маленького перепуганного ребенка. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы скрыть то болезненное сочувствие, которое она во мне пробудила». Хотя журналисты из Голливуда становились на уши, чтобы вынюхать и вытащить на свет божий какой-нибудь кусок пожирнее, касающийся проявлений зависти между коллегами-актрисами во время съемок фильмов «Джентльмены предпочитают блондинок» и «Как выйти замуж за миллионера», им так и не удалось ничего разведать.

«Маленький перепуганный ребенок» чувствовал себя одиноким, когда весной того года Джо проводил значительную часть времени в служебных командировках. Мэрилин недоставало отцовской критики со стороны Ди Маджио, его снисходительного покровительства и вместе с тем защиты. Отсутствие Джо вызвало в ней знакомое чувство горечи и печали от того, что ее снова оттолкнули и бросили — как это много раз случалось в детстве или же тогда, когда Джим Доухерти отправился на войну. И, как обычно в подобной ситуации, она обратилась к человеку, замещавшему ей в данный момент отца, — к Сиднею Сколски, пытаясь найти в нем утешение и компании. Если актриса не была занята на съемках, то таскала его вместе с собой на всякие встречи и мероприятия, сопровождала Сиднея во время голливудского бракосочетания (с Шейлой Грэхем), брала на открытие нового ночного клуба и на банкет в честь королевской пары (осенью этого года Голливуд посетили король и королева Греции).

Мэрилин ощущала себя покинутой, если ее отрывали от Сиднея дольше чем на десять минут, как это случилось на приеме, который устроил актер Клифтон Уэбб[238]. В полном отчаянии она ходила из комнаты в комнату следом за Джуди Гарленд[239]. «Я не хочу быть далеко от тебя, мне страшно», — призналась ей Мэрилин, на что Гарленд, которая нервничала ничуть не меньше, ответила: «Все мы боимся. Нам тоже страшно». Мэрилин была до скованности робкой и тогда, когда вместе с Сиднеем Сколски пошла в начале июня на закрытый показ картины «Джентльмены предпочитают блондинок»; недовольная своим экранным обликом, актриса реагировала так, словно ей понравились лишь те сцены, в которых она не участвовала.

Сходное беспокойство можно было в ней заметить и 26 июня, когда Мэрилин Монро и Рассел написали свои фамилии и оставили отпечатки ладоней и ступней во влажном цементе во дворе Китайского театра, который находился на бульваре Голливуд — в том самом месте, где почти двадцать лет назад Глэдис и Грейс показывали ей следы, оставленные другими звездами. Эти две красавицы, блондинка и брюнетка, одетые в похожие белые летние платья в мелкий горошек, примкнули к длинному списку кинозвезд, которые на протяжении тридцати лет принимали приглашение Сида Граумана и отдавали дань традиции, сложившейся в полном экзальтации кинематографическом мире[240]. В тот вечер, к радости коллекционеров автографов, Сколски пригласил обеих артисток на ужин в ресторан Чейзена, где даже пресыщенный персонал кухни прокрался в зал для посетителей, чтобы поглазеть на двух красоток: беловолосую и черноволосую, — с аппетитом поглощающих бифштексы с картошкой фри. На протяжении целой недели это событие дня подробно расписывалось и иллюстрировалось фотографиями во всех сколь-нибудь важных американских газетах и журналах; а ведь им надо было успеть рассказать о таких важных вещах, как, скажем, коронация британской королевы Елизаветы II, которая произошла в том же месяце и привлекла к себе даже большее внимание, чем широко рекламировавшееся обручение симпатичной пары: сенатора Джона Ф. Кеннеди и мадемуазель Жаклин Бувье.