осветить все просторное помещение им оказалось не под силу. Кажется, выше был еще один этаж или даже два — вытянув шею, Вера смогла рассмотреть такие же галереи, — а под сводами царила тьма. Можно было разглядеть огромную, наверно, с детскую карусель размером, люстру на цепях, поднятую к самому потолку: если зажечь ее, света бы хватило, не пришлось бы спотыкаться на ступеньках…

Вера едва успела поймать себя за руку: устроить тут иллюминацию проще простого, но кто сказал, что обитатели замка этому обрадуются? И вообще, прежде чем что-то делать, неплохо разведать обстановку и понять, на каком положении ты здесь находишься.

— Ну и где эта малая трапезная? — пробормотала она, озираясь.

Бродить наугад по длинным лестницам и темным коридорам не хотелось, а в подобных строениях Вера совершенно не ориентировалась. Соль Вэра, как обнаружилось, тоже: замок не походил ни на одно из известных ей сооружений. Вернее, что-то знакомое попадалось, но эту громаду явно строили по индивидуальному проекту.

— И зачем столько пустого места? — продолжала ворчать Вера себе под нос. — Тут же околеть можно! Гонки квадрокоптеров они тут устраивают, что ли?

Слово из той, другой жизни прозвучало неожиданно странно, и Вера осеклась.

«За речью нужно следить, вот что, — мрачно подумала она. — Кое-какие словечки еще можно выдать за тарабарские термины, но лучше не стоит! Хотя бы потому, что собеседником может оказаться кто-то, тоже бывавший в той стране и знающий — таких слов в тамошнем языке нет».

Поискать нужное место при помощи магии? Но для этого нужно знать, что или кого именно ты ищешь, а с ректором Соль Вэра еще не встречалась.

«Прекрасно, магия не всесильна, так и запишем, — усмехнулась про себя Вера. — Придется попросту, ножками, ножками…»

Внизу послышался какой-то шорох, и Вера перегнулась через перила. По боковой лестнице кто-то поднимался — большой, грузный, в светлом, вроде бы меховом, плаще. Слышно было, как постукивает по каменным ступеням палка — неизвестный заметно прихрамывал, переваливался при ходьбе с боку на бок, но двигался при этом достаточно проворно.

Вот он поднялся на галерею и повернул в противоположную от Веры сторону. Она хотела окликнуть его, но почему-то не рискнула — казалось, в этом обширном пустом пространстве голос мгновенно погаснет. А может, наоборот, будет метаться эхом между колоннами и балюстрадами…

Вера в несколько шагов догнала незнакомца и выразительно откашлялась. Хорошо, за плечо не потрогала, стремясь обратить на себя внимание, — здесь это считалось неприличным. Во всяком случае, среди знати.

Незнакомец остановился — плащ его, волочившийся по полу, сухо шелестел при ходьбе, и Вера с удивлением обнаружила, что сделан он не из меха, а из перьев, — и обернулся.

Вернее, повернул назад голову, не меняя положения тела, на сто восемьдесят градусов, как делают совы, и уставился Вере в глаза.

«Собственно, почему „как“? — мелькнуло у нее в голове. — Это же и есть сова. Очень… гм… крупный экземпляр».

— Здравствуйте, — сказала она, вовремя сообразив, что желать сове доброго утра по меньшей мере невежливо.

— Госпожа Гайяри, — моргнула сова и начала разворачиваться уже всей собой, не отрывая взгляда от лица Веры. — Приветствую.

Физиономия напоминала неясыть, круглые желтые глаза казались непомерно большими, а вот клюв больше напоминал человеческий рот: если бы древняя беззубая старуха решила вытянуть сморщенные губы трубочкой, вышло бы похоже. Так или иначе, говорила сова вполне разборчиво.

— Вы…

— Мы встречались вчерашним вечером, когда вы изволили прибыть в школу, — опередила сова, развернувшись окончательно. Вера взглянула вниз и поняла, что по камням клацала не палка, а птичьи когти внушительных размеров. — Но, госпожа, вы очень устали с дороги и пребывали в столь скверном расположении духа, что и немудрено — погода стоит премерзкая, — поэтому вряд ли запомнили имя смиренной служительницы.

— Боюсь, это так, как ни прискорбно сознаться, — вздохнула Вера.

— Мое имя Тан Хасса, госпожа, — сова сдержанно поклонилась.

«Ночная тень», очень подходяще для такого создания… и необычно: сложно представить, что она тоже происходит из старой знати.

— Я привратница и ночной страж школы. Ну и… кхе-кхе… заодно и библиотекарь. Не думаю, впрочем, что вас смогут заинтересовать наши наполовину пустые полки.

— Отчего же, уважаемая, — ответила Вера, — и в скромных собраниях порой случается обнаружить подлинные бриллианты. Полагаю, у меня еще будет время познакомиться с вашими владениями, а пока не подскажете ли, где искать малую трапезную?

— Вам нужно спуститься по этой лестнице, госпожа, а затем свернуть во второй коридор налево и выбрать левую же дверь. Полагаю, господин ректор уже ожидает вас.

— Благодарю, уважаемая. Не хотелось бы заставлять его ждать.

— Доброго вам дня, госпожа Гайяри, — отозвалась Тан Хасса. — И приятной трапезы. Если мне позволено будет дать вам совет…

— Я слушаю.

— Воздержитесь от пирога с зайчатиной, — сказала та и смущенно потерлась щекой и клювом о плечо. — Боюсь, заяц был уже в весьма почтенном возрасте.

— Учту, — кивнула Вера, невольно улыбнувшись, и поспешила вниз, гадая: показалось ей или под сложенными крыльями Тан Хассы (конечно же, это был вовсе не плащ!) мелькнула человеческая рука?

И что это за создание? Рыболюдей Соль Вэра видела собственными глазами, псоглавцев встречали люди, достойные доверия, но вот человека-птицу, кажется, никто из путешественников даже не описывал. В сказках и легендах встречались люди с крыльями, но те ничем иным от обычного человека не отличались…

«Воистину зверинец», — невежливо подумала Вера и толкнула указанную дверь. Стучать не стала. Это же не личные покои, а она — приглашенная гостья. Тут промашки быть не должно…

— Госпожа Гайяри! — Ей навстречу поднялся высокий мужчина и ослепительно улыбнулся. — Нынешнее утро нельзя назвать погожим, но вы осветили его одним своим появлением…

— …будто солнечный луч, — закончила за него Вера, памятуя о том, что настоящая Соль Вэра не любит расшаркиваний. — Право, полагала, что хотя бы в этой Великим Солнцем забытой глуши я смогу отдохнуть от придворного суесловия, но, должно быть, жестоко ошиблась!

— О, прошу простить, — делано стушевался он, — я как раз старался не ударить в грязь лицом перед столичной гостьей. Первое впечатление, как утверждают, самое сильное, поэтому…

— Первое мое впечатление об этой школе — холод, снегопад со страшным ветром и чей-то вой в горах, — снова перебила Вера. — Боюсь, ничего сильнее вы предложить не сможете, поэтому, прошу, оставим церемонии!

— Как вам будет угодно, госпожа Гайяри, — улыбнулся мужчина. — Я наслышан о вас: говорят, вы предпочитаете судить о человеке по его делам, а не словам, и, вижу, не ошибаются.

— Только в том случае, если речь не идет о талантливом писателе, — сказала Вера. — Если он мастерски владеет