23. И да будет так, ибо тогда мой язык свободен и может высказать то, что видят мои глаза в сердце, и встающее там, начертанное ясными огненными штрихами, эти знаки во мне — суть живые письмена вечной любви и сжалившейся милости вечного святого Отца. И потому я буду говорить из них и вести бессмертную речь из моего и вашего Бога, из моего святого Отца, преисполненного любви, и из вашего святого Отца, исполненного любви, милости и безграничного милосердия!

24. О дорогие отцы, этот грот — точный образ человеческого сердца, и того, как оно соотносится с Богом! Куда бы мы ни обратили свой взгляд, мы не сможем заметить ни одной точки, не пронизанной светом, за исключением земли, которая нас носит.

25. Давайте посмотрим вверх, на высокий, ярко освещенный тысячецветными огнями купол, и на то, как чудесный свет, удивительно сияя, придает еще больше жизни этому живому, высоко бьющему источнику!

26. Кому под силу говорить об этом великолепии, как оно, каждый миг тысячекратно изменяясь, изумляет глаз наблюдателя, ибо каждая падающая вниз капля подобна звезде, которая отважно стремится к небу, а затем в наказание за свою дерзкую удаль угасая низвергается с высот на землю?

27. Если мы направим взгляд к востоку, широкий проход засияет навстречу нам зеленым светом. Если же мы посмотрим туда, откуда пришли, то проход этот будет светить от желтого вплоть до кроваво-красного цвета. И куда бы мы ни обратили наш изумленный взор, повсюду ему встретится другой свет!

28. Тогда насмотревшись вдоволь, мы говорим, глубоко взволнованные этой несказанной роскошью: "О великий Бог, как возвышенно прекрасно и необычайно великолепно все, что Ты, о Господь, создал! Мы чтим Твои творения, и Ты благословляешь нас за это неподдельным блаженным наслаждением, — ибо ведь Ты создал их для нас, и мы безмерно радуемся этому и всегда будем хвалить, славить и благодарить Тебя, поскольку Ты сотворил столь прекрасные вещи для нас, — кого в Своем великом сострадании Ты счел достойными назвать Своими детьми".

29. О дорогие отцы, поступая так, мы делаем все правильно и справедливо. Но если мы теперь заглянем в наше сердце и спросим его, только ли для услаждения наших чувств великий Мастер этого великолепия сотворил все эти величественные чудеса из Своей бесконечной любви и мудрости, или, быть может, Он скрыл в них нечто совсем иное, что нам прежде всего следует искать и находить для истинного прославления Его пресвятого имени, — о дорогие отцы, это совсем другой вопрос!

30. Смотрите: одинаковым сиянием солнце освещает своими белыми лучами высокую вершину этой горы, сложенной благородными кристаллами, — но каково действие его света в этом гроте!

31. О, посмотрим же наверх! Кто в состоянии полностью охватить взглядом бесчисленные формы, которые бесконечно создает каждый подвижный луч? И все это — действие одного и того же света!

32. О дорогие отцы, смотрите: Господь установил здесь величайший памятник нам самим!

33. Мы и есть этот грот в нашем земном бытии, имеющий вход с запада и выход, обращенный к вечному утру, а между ними мы сами, каковыми являемся в полноте этой земной жизни. Детьми мы вступаем в милость и милосердие с запада и не видим перед собой ничего, кроме одной лишь центральной точки жизни, не подозревая, что грот жизни не замкнут, и имеет выход, расположенный на противоположном конце к востоку, который всегда открыт для всех нас.

34. О дорогие отцы, обычный свет — это прекрасное пламя вечной любви! Этот возвышенный купол есть зрение нашей души. Источник подобен нашему духу, который постоянно стремится вверх, к свету, но постоянно отсылается назад следующим наставлением:

35. "Что стремишься ты вверх, бессильный?! Этот путь не для тебя! Остановись или поверни назад в золотое озеро твоей смиренно послушной любви! Созерцай себя в испытующей иллюзии твоего душевного света и всегда будь готов последовать течению этого ручейка к востоку! Только там могучие лучи солнца милости охватят тебя и поднимут огненным облаком в полной свободе твоей жизни туда, откуда ты пришел!"

36. О дорогие отцы! Поскольку прежде в хижине мы уже говорили о знаках, то да будет причислено к ним и это толкование! Аминь».

Глава 57. Исповедь Адама

27 января 1841 года

1. Когда Енох завершил свою благочестивую речь, смотри, Сиф снова поднялся и сказал: «Воистину все так и есть, как ты, дорогой Енох, столь прекрасно и верно поведал нам ныне из высокого Источника!

2. Ибо я по себе очень хорошо замечаю это, поскольку постоянно прыгаю ввысь в своей мудрости. И когда эта самонадеянная движущая сила на определенной высоте вновь предоставляет меня моей собственной слабости, — о, тут я всегда падаю, подобно этим каплям, обратно в озеро моей врожденной ничтожности, где обыденность и повседневность сразу же снова поглощают и смиряют меня, и естественное течение в конце концов увлекает меня, и только тогда я в бессилии снова начинаю постепенно осознавать великий закон, который Господь весьма мудро и с любовью вложил во всю мою природу: тот, кому Господь не дал крыльев для полета, должен в благотворном и целесообразном покое совершенно смиренно оставаться дома и там тихо и благодарно дожидаться, пока вечному милосердию не будет угодно, чтобы этот ручеек принял и ту скромную капельку, каковой мне самому всегда надлежало быть, и повел наружу к вечному восходу, где неизменно сияет милость Господа, и бесконечная любовь вечного, святого Отца уже ни за что не даст этой скромной капельке погибнуть.

3. О дорогой Енох, скажи, так ли это, и правильно ли я тебя понял?! Ибо я верю, что это так, и полагаю, что никто не мог бы понять это иначе.

4. Поэтому еще раз коротко сообщи нам всем, так это или нет!»

5. И смотри, Енох, восхищенный Сифом, подошел к нему, обнял отца и промолвил: «О дорогой отец Сиф, утешься, поскольку ты верно понял голос вечной Любви, когда Она, подобно лучам восходящего солнца, изливалась через мои трепещущие слабые уста!

6. Ибо мои речи — не из меня, но лишь из вечной Любви преблагого, пресвятого Отца, за что все мое существо всеми своими фибрами и силами будет вечно хвалить, славить и благодарить