Он там умирал. Мой любимый, мой единственный, мой самый важный и родной… умирал. Совсем недавно, дрейфуя в странной вязкой пустоте, я не боялась смерти. Теперь же, ощущая ее через призму дорогого мне существа, готова была выть и грызть землю. Что угодно, лишь бы прекратить его мучения. Остановить холод, высасывающий его жизненную энергию по крупицам. Как так случилось, что в окружении стольких могущественных существ, наделенных силой и властью, мы остались один на один со своим горем? Мы остались беззащитны среди своих. И почему, несмотря на все усилия, я все еще не сдвинулась с места?

Последний вопрос всколыхнул ярость, она же и помогла вырваться из затопивших чувств на поверхность действительности. Кто-то железной хваткой удерживал мое бьющееся в истерике тело. Кто-то… Фенрир, пожри его бездна! Я зарычала, заставляя электризоваться вокруг себя воздух. Жалящие молнии сыпались градом на продолжающего удерживать меня демона. Он словно не чувствовал их. А я в противовес не могла даже глубоко вздохнуть от разъедающего душу отчаяния. Как здорово порою ничего не чувствовать. Его слова были такими тихими, удивительно, как я вообще в нынешнем состоянии разобрала их:

– Не надо, милая, ему уже не помочь. Если выбежишь, только подставишься.

– Пусти! Плевать мне на ваши разборки, – кричала я, продолжая извиваться. – Ты понимаешь, что я не смогу теперь без него? Ничего ты не понимаешь! Сволочи, кругом одни скоты, стремящиеся к надуманным идеалам и личным выгодам. Мешали мы вам, а? А отец с мамой мешали? Почему надо обязательно влезть в чужую жизнь и растоптать ее?! Завидно? Самим не дано создать ничего настоящего, так и у других пускай ничего не останется, все разрушить? Сволочи! – я сорвала голос, а он все держал, и не думая отпускать.

Вон же Шанти, шагов двадцать – и смогу обнять.

– Пусти-и-и! – взмолилась я, хрипя и захлебываясь слезами.

– Он мертв, Алиса. Слышишь?

– Да отпусти ты ее, пусть догоняет за гранью. Нам она больше не нужна.

Я не повернулась на голос Анхарта, все не могла отвести взгляда от Шанти. Казалось, еще ничего не кончено, ему можно помочь. Но обжигающий изнутри холод, в том месте, где еще совсем недавно грело пушистое солнышко, подтверждал слова Фенрира.

– Не забывайся! А то и у тебя скоро появится шанс стать бесполезным.

– Прошу прощения, мой лорд.

Фенрир отгородил меня от мира крыльями. Сколько я ни билась, он ни на миг не ослабил хватку, а спрятав, погладил по волосам.

– Мне жаль, – раздался едва различимый шелест над ухом. – Но сейчас туда нельзя, не сейчас. Он мог избежать смерти, видимо, любовь в самом деле лишает рассудка.

Я не слушала и уже даже не дергалась, обмякла и лишь тихонько скулила. Фенрир положил руку мне на горло, перекрывая доступ к воздуху, убрал крылья и угрожающе прорычал:

– Побежишь к своим, когда разрешу, не раньше. Ясно?

Наверное, устроенное удушье взбодрило и заставило мозг встряхнуться. Во всяком случае, указание я восприняла очень четко. Он отпустил, и я кулем свалилась на землю.

– Еще не надоело играть с ней? – пророкотал шагнувший в пентаграмму Темный лорд. – Давай камень! Пора заканчивать эти пляски.

– Выброс силы убьет всех, кто не попадет в защитный контур, – ровным голосом ответил Фенрир. – Там… там остались Дант и Лили.

– Они свой выбор сделали. Помнится, ты – тоже. Думаешь, сметая нашу оборону, они беспокоились за твою жизнь? Мне показалось, предел их мечтаний был добраться именно до тебя.

Эрданур принялся чертить в воздухе символы, которые оставались видимыми магическим зрением. Сплетаясь в узор, они образовывали замысловатую конструкцию, похожую на вписанный в шар выпуклый многоугольник. Фенрир следил за действиями отца, не шевелясь. В этой их ипостаси я плохо понимала испытываемые им эмоции, да и не очень-то и хотелось. Всем существом я стремилась за пределы ловушки, к тому, с кем должна была разделить жизнь, а нам не позволили разделить даже смерть. Вновь взметнувшаяся стена огня по границе звезды не позволяла видеть, что происходит вовне. И мне оставалось лишь отстраненно следить за демонами.

Вязь из символов вокруг Эрданура уплотнилась, и теперь силуэт Темного лорда лишь смутно угадывался. На нас обрушилась странная оглушающая тишина. Словно время замерло перед чем-то решающим и настолько чудовищным, что само мироздание содрогнулось, не веря в правдивость брошенного ему вызова. Тишина давила, искажала восприятие, рождала иллюзию нереальности происходящего. Тем страшнее показался следующий миг, взорвавшийся жутким воем и ослепившим сиянием. Оно окончательно поглотило Темного. Одновременно с этим исчезли скрывающие нас границы звезды, а над головой раскрылся призрачный купол.

Меня грубо толкнули, выводя из оцепенения:

– Не вздумай оглядываться, – негромко произнес Фенрир и вновь пихнул, придавая ускорение.

Я побежала, не веря, что действительно свободна и никому до меня больше нет дела, но у самой черты пентаграммы все же обернулась. Высоченный демон с пылающим взглядом отбросил сломанное тело себе подобного существа. Анхарт упал и застыл в неестественной позе. Фенрир встряхнул руки, достал огненные клинки и шагнул в сверкающий ореол света, присоединяясь к отцу. Его фигура растворилась в созданном Эрдануром пространстве, и я перестала что-либо там различать. Очнулась и, больше не останавливаясь, помчалась туда, где в последний раз видела Шанти.

Чем ближе я приближалась к заветной цели, тем страшнее мне становилось. Краем сознания отмечала, что никто вокруг больше не сражается. И драконы, и демоны обреченно застыли, наблюдая, как издалека на нас надвигается черное, непроглядное нечто. Мрак приближался с огромной скоростью, пожирая все на своем пути, мир под ним стирался, будто карандашный набросок. Когда он подобрался к живым существам, раздались первые душераздирающие крики. Сначала в небе, где парили драконы, затем у земли, где оставались демоны. Резко стемнело, и ориентироваться стало еще сложнее.

Я замедлилась и бездумно брела вперед, уже ни на что не надеясь. Только гадала: успею найти свое погасшее солнце и в последний раз прильнуть к нему, или вызванное Темным лордом явление поглотит раньше? Предсмертные вопли уже попавшихся слились в один страшный хор. Я упрямо переставляла ноги, теперь не чувствуя ничего, кроме пустоты внутри и равнодушного интереса: да или нет? И вдруг Тьма вздрогнула, пошла рябью и ощетинилась, как крысоловка, почти настигшая грызуна, но в последний момент спугнутая собакой. Тьма колыхалась и сопротивлялась, в ней начали образовываться прорехи. Они разрастались, очищая пространство и давая возможность видеть дальше вытянутой руки. Мрак отступал – пусть нехотя, но отступал. Больше никто не заходился в леденящем кровь хрипе.

Я подняла голову и увидела всех тех, кого мечтала отыскать все это время: Альтамус, Фелисан, Лилиан… Шанти. Над будто уснувшим драконом замерла та самая алая драконица, которую я признала, как Антару. Из ее глаз катились крупные слезы. Я со всех ног кинулась к ним, повисла на шее любимого, прижалась к еще теплому боку.