В то время, как он бубнил текст, мы с Дмитрием или Таисией, спрятавшись в соседней комнатке, записывали за ним, благо читал он хотя и быстро, но внятно.

И вряд ли этот молодой человек удивился, что одной из избранных для чтения бедной девушке книг была «Краткая история мира», купленная в одном из небольших магазинчиков в переулке неподалеку, и «Руководство для начинающих изучать технику полета на гравитационных машинах». Не говоря уже о почти запретной «Тайной истории покорения Каорана».

Не знаю, что этот мальчик о нас подумал и поверил ли всем этим объяснениям, но белая карточка есть белая карточка.

Вторым источником информации об окружающем мире нам служил голографический телеприемник.

Когда нажимали белую клавишу на верхней панели корпуса, в нише возникало объемное изображение.

Как-то ради интереса я снял заднюю панель и заглянул внутрь головизора. Ничего особенного я там не увидел. Несколько блоков на транзисторах, батарея из нескольких лазеров в алюминиевых корпусах, хитроумно разбросанные линзы и зеркала, миниатюрный холодильник с вентилятором и прозрачный шар. наполненный слегка люминесцирующей жидкостью.

Сигнал шел по световодному кабелю от ретранслятора. В общем, понял я немногим больше, чем папуас, попавший в кабину реактивного истребителя.

Фильмы тут мало чем отличались от знакомых мне.

Костюмно-исторические драмы с массовыми батальными сценами и стадами мамонтов в сотни и тысячи голов. Такие же драмы из местной средневековой истории с персонажами, весьма напоминающими наших мушкетеров или Робина Гуда, или даже из древней истории – с могучими героями, волшебниками и сходящими на землю богами. Часто крутили фильмы, посвященные каоранским войнам, с взлетающими на воздух фортами и сотнями горящих танков, и детективы с погонями, стрельбой, горами трупов и поджариванием злодеев лазерами, а также томные мелодрамы с примесью эротики.

Была также эротика в чистом виде – по ночам, причем ленты эти, в отличие от того, что я видел еще у себя дома, были, так сказать, до предела технологичны – никакой лирики, минимум слов, максимум дела и тела. В это же время демонстрировались и фильмы ужасов – на редкость однообразные, посвященные в основном чудищам из местного фольклора, уныло пожирающим случайных путников на лесных дорогах и в каких-то подземельях.

Конкуренцию всему перечисленному могли составить снимающиеся уже лет сто пятьдесят фантастические фильмы, повествующие чаще всего, кстати, вовсе не о нападении инопланетян на Землю, а наоборот – о завоевании земными армадами Марса, Венеры и других звездных систем.

Передавали и концерты – здешняя музыка и песни не показались мне слишком благозвучными.

Впрочем, показывали также довольно забавные мультики и сказки для детей, и в конструкции местных головизоров была предусмотрена хитроумная штучка, разрешавшая смотреть детям только эти программы.

Мы довольно скоро научились понимать происходящее на экране, пусть и не зная языка, и даже предсказывать дальнейшее развитие сюжета.

Новостей было совсем мало: два коротких выпуска утром и вечером.

Придворная и официальная хроника, репортажи с церемоний и торжественных шествий, пара слов о каком-нибудь особенно важном событии и в завершение – краткий выпуск новостей местной телекомпании, ограничивающийся в основном сухим перечислением местных происшествий да еще криминалом.

Итак, мы отдыхали, изучали в меру сил язык, по вечерам, ужиная в номере, вяло предавались воспоминаниям и строили планы: как бы нам побыстрее убраться отсюда и продолжить путь.

Исключением была Файтах. Она не делала практически ничего. Целыми днями она лежала неподвижно, глядя в потолок, изредка равнодушно смотрела головизор и почти не разговаривала. Мы старались ее не трогать.

От нечего делать я включил головизор. Появилась заставка дневных новостей – ослепительно белый, уходящий в ночное небо больше чем на три четверти километра, освещенный тысячами прожекторов императорский дворец. Устремленные в небеса башни, огромные купола, ниже которых ветер нес облака, ниспадающие уступами висячие сады. Центральная часть дворца имела вид многоярусной пирамиды, над которой возвышался купол колоссальных размеров, какого-то необыкновенного синего цвета. Императорская резиденция не могла не вызывать восхищения. Возможно, это и не самое крупное сооружение, построенное родом людским во всех населенных им мирах, но наверняка – самый большой жилой дом.

Его силуэт, составленный из концентрически сужающихся цилиндров с сияющим золотом гербом на верхнем шпиле, уже успел примелькаться нам за последние недели. Его можно было встретить на монетах и на этикетках вин, на торговых марках и вывесках.

Что этот дворец представляет собой изнутри, мы тоже знали неплохо. Его описания, буклеты и снимки его интерьеров, видеосюжеты нередко попадались нам на глаза. Обширные, в целые гектары сады под прозрачными куполами, воспроизводящие природу разных широт – от угрюмой тайги до пальм и орхидей с тропических островов. Было даже что-то вроде огромного террариума с кусочком самой настоящей степи, где проживал не кто иной, как Великий Суслик – священное животное императорской семьи, по официальной религиозной доктрине потомок одной из ипостасей Хэрлика, бога войны и пустынных ветров.

Во дворце была ровно тысяча уборщиков, едва справляющихся со своими обязанностями – это несмотря на то, что работали они на специальных машинах.

Одна лишь сокровищница дворца занимала больше тысячи залов и комнат – как-никак там были собраны трофеи и приобретения Таххарской империи за шестнадцать столетий ее существования. Среди них, например, был платиновый стол, целиком покрытый бриллиантами чистой воды, и золотой гонг диаметром в пять человеческих ростов.

Самые прекрасные скульптуры, картины и ювелирные изделия со всех концов этого мира, сотворенные величайшими мастерами. Вещи, извлеченные из древних курганов и мертвых городов сгинувших народов. Предметы запредельной древности, дошедшие из эпох, от которых даже преданий не осталось, и говорят – даже из тех времен, когда не было ледников.

Только вот из Каорана там не было ничего, вернее – почти ничего.

После победы там были разбиты все статуи и уничтожены все картины, а потом – и все их снимки и копии в остальном мире. Та же участь постигла все произведения искусства.

«Тайная история» рассказывает, например, о миниатюрных геммах, вырезанных на сапфирах и изумрудах, считавшихся чудом света, которые разбивали молотками, о прекрасных сосудах из сердолика и лазурита, тысячами брошенных под гусеницы танков, великолепных витражах, изготовлением которых был славен Каоран, – их расстреливали из пулеметов…

Были взорваны – старательно, так что оставалось одно каменное крошево, – все хоть немного знаменитые здания, бывшие символами страны. Украшения и священные предметы из храмов переплавлялись в слитки.

Не было и военных трофеев – все штандарты и армейские символы были сожжены и пепел выброшен в выгребные ямы: «В знак величайшего отвращения и презрения к стране, мерзостной богам и людям». А военная техника и оружие отправились на переплавку до последнего карабина.