Надраенных?! Да они темные, будто обгорели! И не только у него! Ох я и слепец! Витаю в облаках, перед носом ничего не замечая!

– Дирбз, что это с вашими латами?

Вместо ответа сержант продемонстрировал наруч, добротно покрытый какой-то темной дрянью, а потом пояснил:

– В сарае, что у пристани, асфальта нашли немного, сварили лак из него и покрыли свои доспехи. Удобно очень: не ржавеют, на солнце предательски не отблескивают, когда в засаде сидишь, и вообще разглядеть нас издали труднее теперь.

– Почему же раньше так не делали?

– Так асфальта не было. Его ведь из Межгорья привозят, добывают где-то на здешнем побережье. Хороший товар, отменного качества – помногу его берут солдаты. Но давно подвоза не было, сами понимаете. В прошлом году ждали караван отсюда, разобрали пластины, начистили заранее, сняв старый лак, чтобы хорошо легло новое покрытие, но не дождались – началась здесь заварушка. Запасов подземной смолы не было – если у кого и были, так у купцов, которые сразу цены взвинтили. А у простых воинов лишних денег не водится – вот и пришлось полировать железо по старинке. Оно, конечно, не лень, но так гораздо лучше.

Интересное дело – выходит, где-то в Межгорье есть источник асфальта. Если каша, в которую превратились мои познания при экстренной подготовке, не врет, то асфальт – это не что иное, как нефть, радикально окислившаяся в поверхностных условиях. Если так, то в глубине она должна оставаться неизмененной и пригодной для разных полезных дел.

– Дирбз, а нефть межгорцы не продавали?

– И нефть продавали, бочками. Ее на пропитку факелов берут, но особенно на зажигательные снаряды для катапульт и огнебойных баллист. И для копий огненных она тоже нужна, против крупной погани. Не всякая, правда, годится для этого. А чего вы интересуетесь?

– Надо узнать, где здесь нефть. Нам пригодится.

– Узнаем – думаю, здесь любой такое подсказать может.

– И свинец где брали, тоже надо узнать.

– И это узнаем – невелик секрет.

– Дирбз.

– Что?

– Помнишь мой приказ: в случае чего – повиноваться епископу, как мне?

– На память не жалуюсь еще – помню.

– Не забывай про это.

– Вы чего это, опасаетесь, что сморчок этот, Тьме предавшийся, над вами верх возьмет? Сэр страж, я вас в бою не видел, но наслышан про то, как вы в битве у брода двух мальрокских перерожденных упокоили. А здесь – простой юнец несмышленый, воинскому делу не обученный, привыкший по кустам прятаться и потом оттуда исподтишка стрелы в спину пускать. Не противник он вам.

Эх, ну не рассказывать же, что мои великие подвиги на границе были, по сути, случайностью и непонятными явлениями!

– Дирбз, всякое может быть.

– Главное, чтобы все честно было, и тогда вы его отделаете от души. А о честности я позабочусь. Будь даже их там целая сотня, легко управимся. Я бы на вашем месте даже не стал время тянуть с этим поединком: просто нападем кучей и разнесем в пух все гнездо.

– Нам союзники живые нужны, а не трупы.

– Да какие из них союзники?! Тьфу! Тьме предались, бога светлого нашего отвергли! Хуже язычников: те хоть изначально были нечистыми, а эти сами переметнулись.

– Лучше плохой друг, чем хороший враг. Не надо нам лишней крови проливать – выгоду свою упустим.

– Дело ваше, да только не очень я верю в такую затею…

– Ты отряд Альры тоже предлагал окружить и вырезать, а что в итоге вышло?

– Тогда ошибся я. Все ведь ошибаются. Но тут никаких ошибок не будет – ведь все знают, что они под Тьмой теперь.

Торап резко остановился, вскинул руку в приветствии. Впереди и выше тропы над россыпью серых от лишайников валунов поднялся плюгавый черноволосый парнишка, настороженно уставился на нас, нервно выкрикнул:

– Должен был один прийти, а не толпа!

– Разве это толпа? – насмешливо ответил Дирбз. – Так… несколько мужиков скучающих. Хотим посмотреть на поединок. И заодно позаботимся, чтобы все честно прошло.

– Оставьте стража и возвращайтесь назад!

– Мал еще нам указывать. Что ж вы за темные такие, раз малой кучки людей испугались?

Чернявый растерянно обернулся назад, что-то негромко произнес, уставившись вниз. Из-за камней поднялся еще один оборванец – такой же плюгавый и чернявый, но гораздо старше. Возможно, родственник. Голосом настороженным, но без явного страха, прокричал:

– Хорошо, вы можете все остаться здесь и ждать окончания поединка. Дальше страж пойдет один.

– Все пойдем! – не сдавался Дирбз.

– Можно и так, но вы оставите здесь лошадей, оружие и доспехи.

– А может, еще шкуры с себя спустить и здесь бросить?

– Можно и так, – равнодушно разрешил «старший дозорный».

– А хрен вам – или все идем, или, выходит, Альрик испугался за свою шкуру!

– Альрик ничего не боится – в нем нет больше страха. Хорошо, ничтожные, чтобы вы не возгордились, я позволю пройти двоим: стражу и кому-нибудь из вас. Тебя, крикливый, наверху точно не ждут – внизу останешься: не нужны там такие горластые. Вон, рядом с тобой тощий солдат – его, так и быть, пропустим.

– Может, ты вообще горбатого выберешь?! Ох и трус!..

– Да, горбатого было бы еще лучше! – обрадованно выкрикнул младший.

Дирбз с трудом скрыл ухмылку – Тук мало того что был в лучших латах и при отличном оружии, так еще и боец отличный: сильный как бык и очень быстрый – даже доспехи его не замедляли. Хорошо, что дозорные эти с ним в бою не сталкивались. Но плохо, конечно, что остальным идти дальше не позволили, – спорить с этим, похоже, бесполезно. Кое-что выторговали – и хватит, наглеть здесь не получится: не в той мы ситуации. Разве что напасть на эту парочку и пробиваться к вершине с боем, но это не наш метод.

Прикинув, сколько еще осталось идти, я тихо произнес:

– Дирбз, когда мы доберемся до вершины, досчитай до тысячи и хватай этих дозорных. Склон здесь не очень крутой – и на лошадях легко догоните. Потом пробивайтесь за нами. Остальные часовые, думаю, сбегутся на зрелище, и тропа останется без присмотра. Если все окажется в порядке, то просто найдете нас, никого не трогая по пути. Если что не так, то мы попытаемся к вам навстречу пробиться. А если уж вообще дело плохо обернется, так хоть отомстите за нас.

– Не волнуйтесь, сэр страж, мстить мои ребята умеют.

Утешил…

* * *

Опять звенят подковы по камням, опять все такая же серая, бесплодная местность вокруг. Странный холм – на вулкан похож после извержения: голый, безжизненный. Надо спросить потом Альру, нет ли в округе горячих источников или других признаков недавней магматической активности.