Диспетчерский пункт, где колонны пережидают, когда закрывается движение на дорогах, а наши ребята приводят в порядок технику и, естественно, отдыхают после трудных, опасных переходов, представляет собой огороженный колючей проволокой гектар разбитой пыльной земли. И все – даже умывальника нет, скамейки обыкновенной нет. К вечеру тот «афганец» усилился – машины, люди угадывались в белой пыли силуэтами, как в хорошую вьюгу. Так потом и было до самого вашего лагеря – зной, пыль, ветер, лишь остовы сожженных машин напоминали о том, что идет война. От тех, кто сидит за рулем, эта пустая однообразная дорога требует нечеловеческого напряжения – любая тряпка, палка, валяющаяся на дороге, может взорваться под колесом миной или фугасом. Об этом и напоминают частые воронки на бетонном полотне.

Я и сейчас мысленно отчетливо, до мельчайших подробностей вижу когда-то прекрасную, а теперь разбитую, на больших участках превращенную в стиральную доску, бетонную, с многочисленными воронками от мин и фугасов дорогу от Кушки до Кандагара.

Обидно, когда в 20 км от города колонну оставили еще на одну ночевку в пустыне. Правда, нам сообщили, в Кандагаре и его окрестностях идут бои, и пройти колонне через город будет рискованно.

Опять же удалось у вас мне и всем моим водителям умыться, привести себя в «божеский вид», хоть поспят ночью нормально. Жалко только, что квас смогли попить только я и мой замполит. Готовьте на будущее побольше бочек с квасом, чтобы все могли утолить жажду.

4

Рано утром колонна была готова отправиться через Кандагар до своей конечной точки разгрузки. Основную массу машин составляли «наливники», везущие горючее. «Уралы» и КамАЗы вытянулись на асфальтовой дороге. На ней – засыпанные грунтом воронки от разрывов мин. Водители всегда стараются объезжать такие места.

Капитан Владимир Котович, начальник колонны, крепко пожал руку комбату Тараборину и доктору Невскому, которые подошли пожелать ему удачи.

– Спасибо, что напоили-накормили, кваском порадовали. Ну, что мне там ждать в Кандагаре? Сильно изменился город за полгода?

– Ничего особливо нового не увидишь, – ответил майор. – Город еще больше разрушен, много людей погибло, ушло в Пакистан или в другие провинции, люди живут впроголодь. Поедешь по городу, все сам поймешь. Дорога разбита, город в пыли, как в молочном тумане, многие кварталы разрушены, людей на улицах мало. На подъезде к городу вдоль дороги протянулись разрушенные кишлаки – следы многочисленных сражений с «духами». Поля пустуют, зарастают сорняками виноградники, засыхают без ухода дехкан сады, дававшие богатые урожаи гранатов, персиков и абрикосов. Частенько приходится в зоне боевых действий перекрывать воду, поэтому и гибнет урожай на полях, сохнут сады. Но это вынужденная мера: когда затопляют виноградники, даже танк по ним не пройдет. Одним словом, война продолжается, по-прежнему будет литься кровушка.

– Ну, спасибо, товарищ майор, успокоил. – Котович невесело усмехнулся. – Главное, чтобы сегодня в моей колонне не пролилась кровушка моих ребят. Но у меня надежная защита, – вон какие «орлы» охраняют колонну.

Капитан показал на стоящий в колонне перед его автомобилем бронетранспортер. На броне сидели улыбающиеся солдаты с облупленными носами и выгоревшими под жарким солнцем бровями, с большими, твердыми рабочими руками – такие надежные русские парни.

– Это мой любимый «экипаж трех Иванов», все сибиряки, отчаянные парни! Механик-водитель Иван Свитавский; старший радиотелефонист Иван Шанауров; пулеметчик Иван Набатников. Все трое – сельские механизаторы широкого профиля, работали до Афганистана трактористами и комбайнерами. А теперь вот глотают едкую афганскую пыль в Кандагаре, Герате, Кабуле. Исколесили в сопровождении колонн почти весь Афганистан. Доставляли горючее, продовольствие, а надо было – и в бой вступали.

Многое увидели, многое испытали здесь на себе, к сожалению, пришлось испытать и горечь от потери друзей. Они и сами попадали в засады, а однажды подорвались на мине (как мне сказали: «Хорошо, что задним колесом», вот и весь рассказ о пережитом). Каждый из них мог оказаться на месте тех, кому не повезло – сделать последний вздох на этой дороге под знойным солнцем. От меня ребята не скрывают: нет, они, конечно, здесь будут столько, сколько потребуется, но… Если бы сменить рукоятки крупнокалиберного пулемета на штурвал комбайна – ох, как бы они поработали сейчас!

Ладно, мне пора. Потянуло что-то на лирику. Не поминайте лихом!

– Погоди. Надо для поднятия настроения анекдот послушать. Давай, док, порадуй. Он у нас мастер рассказывать.

Невский задумался на минуту, потом быстро заговорил:

«Гаишника спросили:

– А ты согласился бы стать директором школы?

Тот почесал затылок и ответил:

– А что такого? Постановка и снятие школьников на учет и с учета, выявление нарушителей режима, контроль успеваемости. Тут есть над чем работать и на что жить».

– Спасибо, док. Теперь я знаю, куда пойду, если надоест крутить «баранку». Но это не в скором будущем. Бывайте, славяне!

Владимир легко вскочил на подножку и скрылся в кабине. Вскоре колонна проследовала по своему маршруту. Вдоль всего пути до города третий батальон уже выставил посты для защиты от внезапного нападения душманов.

Колонна почти благополучно прошла через город. Была обстреляна. Потерь не было…

1

– Сколько времени ты уже с нами в пустыне живешь, док?

– Сегодня 30 мая? Значит, восемнадцатый день пошел. А мне кажется, что прошла целая вечность. Сам удивляюсь, что до сих пор не «поджарился» на солнце. Хотя, сухой жар легче переносится. После пятого курса военно-медицинского факультета мы с товарищами попали на войсковую стажировку на полтора месяца в одну из частей под Владивостоком. Ух, и намаялись! Там такая большая влажность, что мы ходили постоянно мокрые от пота. Температура за тридцать была, но переносилось это тяжело. Только и могли по вечерам отдыхать, залезая в море. Здесь этой влажности нет. Правда, и моря тоже нет. Одним словом, привык немного к вашей пустыне, товарищ майор.

– Вот что, значит, молодость! Ты вот привык, а я больше тебя здесь ошиваюсь, но привыкнуть не могу. Мы с комбатом вместе прибыли еще в конце января, мне эта пустыня надоела до чертиков! Так хочется у себя на родине на Брянщине на травке полежать, кузнечиков послушать. Знаешь, какие они концерты закатывают! Только и спасаешься на выездах, во время которых можно изредка в арыке ополоснуться, под деревом в тенечке посидеть. Славно мы с тобой в рейде поучаствовали! Мне и раньше доводилось в Махаджири бывать, но не десять дней, как теперь. Но это все же лучше, чем в этой чертовой пустыне на солнце маяться! Учили нас в Академии чему угодно, только не выживанию в пустыне. Я ведь имени Ленина закончил Академию в 1982 году, прямо оттуда и в Афган поехал. Сам вызвался на эту должность, заменив выбывшего по ранению офицера. Я ведь прибыл на должность в политотдел бригады.