Путешественник Тампль так описывал свою встречу с «бичом Божьим»: «Однажды вечером наше внимание привлекло странное зрелище – вся окрестность имела однообразную красновато-бурую окраску. Подойдя ближе, мы увидели, что это саранча, которая буквально покрывала все пространство, насколько можно было окинуть взглядом. Не видно было ни травы, ни земли, ни кустарников – все было покрыто саранчой, под тяжестью которой ломились ветки кустарников и деревьев. Мы шли по такому полю, занятому саранчой, в течение целого часа».

Рой саранчи продолжал «накатывать», однако из этой тучи уже пролился своеобразный «дождь» – потоки насекомых спланировали на землю в районе «шатра».

– Там же растут наши деревья! – Невский подскочил, как ошпаренный. Быстро одевшись, он помчался к дому.

Его вниманию предстала настоящая битва: четыре офицера и дежурный по штабу с остервенением отбивались от зловредных насекомых, набросившихся на деревца. Силы были слишком не равными – на место убитых появлялись десятки и сотни новых «кузнечиков». Деревья пытались укрывать пленкой, одеждой, брезентом. Ничего не помогало. Даже помощь варана не смогла решить исход «боя» – он в своем углу тоже бился с саранчой, проглатывая ее десятками. Для него это было подлинным пиршеством – «манной небесной».

Невский включился в борьбу, смахивая насекомых с маленького дубка, топча их десятками.

Все было напрасно. Минут через тридцать все было кончено – все зеленые насаждения перестали существовать. Саранча съела не только листья, но даже объела и кору.

5

Убедившись, что есть больше нечего, саранча, как по команде, «поднялась на крыло» и улетела.

Мокрые от пота, с трудом переводя дыхание, офицеры молча уселись на землю в кружок, закурили. Говорить не хотелось. Равнодушным взглядом осматривали двор: почти вся земля была покрыта слоем побитой, еще шевелящейся саранчи. Даже варану надоело глотать, он углубился в свою, пока еще не глубокую норку.

Невский подобрал несколько экземпляров саранчи, внимательно рассмотрел. Это были довольно крупные, до 6 см длиной насекомые, оливково-бурого цвета в мелких пятнышках, бедра задних ног изнутри в основной части синевато-черные, а голени задних ног желтоватые.

– А вы знаете, что один такой «кузнечик» в течение своей жизни съедает 300 г зеленого корма. А потомство одной самки саранчи за сезон уничтожает столько корма, сколько хватило бы для двух овец. Подобная стая, что напала на нас, в течение 1–2 часов может уничтожить до тысячи гектаров посевов. Это я еще по учебе в Академии запомнил, когда лекции нам по Средней Азии читали, – подал голос майор Пястолов. – Как нас-то еще проклятые твари не сожрали?

– Да уж, мужики! Нам повезло, что саранча не питается людьми. Сейчас от нас бы только косточки остались, – невесело засмеялся комбат. Он приказал дежурному по штабу собрать, как можно больше насекомых в ведро для варана.

– Вот видишь, Сан Саныч, и проблема с кормом для твоего подарка чудесным образом решена. Нет худа без добра. – Замполит поднялся с земли и стал помогать солдату собирать саранчу. – Между прочим, этой саранчой и люди питаются. Говорят, очень она питательная.

– Вот я и распоряжусь, чтобы отныне тебя, Иваныч, кормили этим деликатесом. Посмотрю, как запоешь через день-два.

Комбат усмехнулся и принялся внимательно осматривать все бывшие зеленые насаждения.

– Кажется, всем пришел полный «шиздец». Не стоит больше и поливать. Да, чудес не бывает. Пустыня указала нам на «свое место». Не победить нам эту природу. Ладно, спасибо всем за помощь. Не переживайте – стреляться я не буду. Это оказалось сильнее нас.

…Объявленный день отдыха заканчивался. В наступающих сумерках офицеры сидели за столом, наблюдая «гладиаторские бои»: в стеклянной трехлитровой банке схватились не на жизнь, а на смерть два больших скорпиона и две фаланги. Комбат Тараборин, замполит Пястолов, начштаба Кобылаш и доктор Невский громкими криками поддерживали своих «бойцов».

Банку полчаса назад принес зампотех Богдан Новорук. Старший лейтенант таким способом решил скрасить потерю своего любимого комбата – новость о нашествии саранчи, уничтожившей молодые деревца, облетела весь полевой лагерь.

Это и, правда, показалось забавным. Фаланг и скорпионов из отдельных маленьких банок высыпали в одну большую. Заранее каждый выбрал своего «гладиатора». Невский и Кобылаш выбрали почти одинаковых черных скорпионов (4 и 5 см длиной), а Тараборин и Пястолов отдавали победу большущим фалангам.

Первым «пал» скорпион доктора – фаланга комбата старательно пережевала его своими двумя парами челюстей, высосав все соки, оставив маленький сморщенный комочек. Позже такая же участь постигла и скорпиона начштаба – он погиб аналогичным образом от фаланги замполита.

А дальше… Дальше «схватились» уже две фаланги. Они всегда настолько агрессивны, что нападают даже друг на друга. Быстрые, проворные, волосатые и щетинистые они с пронзительным писком, точнее стрекотанием (такой звук возникал от трения двух пар челюстных щупалец, так называемых, щупальцежвал) набрасывались друг на друга.

Казалось, этому поединку не суждено закончиться – силы были равны. Азарт болельщиков достиг апогея. Наконец, удача склонилась на сторону одной фаланги, вторая была также измельчена, ее жизненные соки перекочевали победительнице. Решили, что на нее и ставил комбат (впрочем, эти паукообразные ночные хищники были очень схожи, легко было спутать). Но майор Тараборин по-детски радовался победе. Он даже обещал, что сохранит победительнице жизнь, выпустив ее завтра на волю.

1

К семи часам утра управление третьего батальона расположилось на высоком пригорке. Отсюда во все стороны была прекрасная видимость. Вся «ленточка» дороги сейчас видна, как на ладони. По этой дороге и будет двигаться боевая колонна. Для проведения рейда задействованы были большие силы: кроме 70-й отдельной мотострелковой бригады сюда переброшены части из Шинданда, Лошкаргаха («Лошкаревки», так между собой называли это место) и, даже, говорили, из-под Кабула.

И вот «день икс» наступил. Первое июня. На родине многих солдат и офицеров это считалось началом лета. Только не здесь. В провинции Кандагар, как и в одноименном городе и его окрестностях, этот день никому в голову не приходило считать первым летним днем. Солнце немилосердно палило уже второй месяц, выжигая все живое. Зеленые участки растительности встречались лишь вдоль арыков и рек, число которых стремительно сокращалось.

Еще этот день с 1949 года традиционно считался Международным днем защиты детей.

Однако это событие в расчет не принималось. Шла война, гибли люди, как с той, так и другой стороны. Смерть не щадила и детей. В этом рейде опять будут потери. Возможно, пострадают и дети…

Командир батальона майор Тараборин громко разговаривал по рации с командиром седьмой роты, давал последние указания. Бойцы этой роты обеспечивали безопасность колонны в зоне своей ответственности – от района «афганского ГСМ» до виноградников Сенджерая. Восьмая и девятая роты тоже занимали сейчас участки вдоль дороги далее на запад почти до Махаджири. Огромная территория!