Будучи мишенью такого количества общественных оскорблений, Рокфеллер казался бесстрашным. «Слово «страх» отсутствует в словаре моего отца, – однажды сказал его сын, – это чувство ему не знакомо»63. Младший вспоминал, как отец отвозил его на вокзал в Манхэттене в период, когда анархисты завалили его угрозами. Сын умолял нанять телохранителей, но отец посмеялся:

«Брось, Джон, – сказал он, – я могу позаботиться о себе. Если какой-то человек окажется достаточно глуп, чтобы нападать на меня – что ж»… Он не хвалился. Я никогда не слышал, чтобы он хвалился. Но он стоял в полный рост, сжав кулаки. После его слов казалось, что, если кто-то нападет на него, он уверен в своих силах и надеется не сделать бедолаге слишком больно64.

Младший вспоминал один вечер в Кливленде за много лет до этого, когда горничная испуганно завизжала, что наверху грабитель. Рокфеллер без колебаний взял пистолет и шагнул к задней двери, надеясь поймать незваного гостя, который уже соскользнул вниз по столбу и убежал.

Рокфеллер заявлял, что не держит зла на критиков и подходит к ним с христианской терпимостью – до тех пор пока они признавали свою ошибку. Тем, «кто сожалел о своих нападках и оскорблениях, мы легко дали прощение, так как мы сами могли надеяться на милость и прощение из высшего источника», – говорил он65. Его частная жизнь и филантропия подтверждают, что он не был жестоким человеком и не имел садистских наклонностей. Но в противостоянии критикам он переходил на личности и часто говорил об их действиях, как о неких темных и незаконных схемах. Если он собирался совершить что-либо особенно чудовищное, он сначала находил недостатки у жертвы, затем продолжал свое дело с чистой совестью.

Рокфеллер обладал устойчивостью к критике, но все же рассердил небольшую армию смутьянов. Вероятно, самым живописным был Льюис Эмери-младший, богатый добытчик из Брэдфорда, владелец трубопровода, член законодательного собрания Пенсильвании, он стал одним из важных источников информации для Иды Тарбелл. Эмери настаивал, что он, а не Рокфеллер стал бы гораздо более влиятельным нефтяником, если бы тот играл честно. «Я имел и имею не меньше мозгов, чем Джон Д. Рокфеллер, но у меня никогда не было ни его хитрости, ни его способности пользоваться непорядочными средствами или непорядочными людьми для выполнения программы», – утверждал он66. Значительную часть своей жизни он преследовал титана, хотя ни разу не встречался с Рокфеллером, объясняя, что тот «слишком в тени, слишком хитрый»67.

Как было видно по истории с его трубопроводом «Эквитабл» до Буффало, «Стандард Ойл» безжалостно пыталась остановить Эмери и не допустить соединения труб с железными дорогами. В 1892 году Эмери заканчивал строительство крупного трубопровода до Ханкока, штат Нью-Йорк, где рассчитывал передать нефть железной дороге «Онтарио и Запад» – «O & W» – для последующей отправки в город Нью-Йорк. Когда об этом пронюхал Арчболд, он потребовал решить вопрос с железной дорогой. Его отчет Рокфеллеру показывает, в какие тяжкие готова была пуститься «Стандард Ойл», чтобы обезвредить конкурента:

Мы провели новые беседы с людьми из «Онтарио и Запад» и полагаем, что подошли ближе к возможному взаимопониманию. Теперь мы совершенно уверены, что окончательных договоренностей со стороной Эмери не существовало, и думаем, что они теперь понимают, что тарифы, которые они обсуждали со стороной Эмери, абсурдно низки, и дело на любом подобном основании окажется нежелательным и неприбыльным. Мы сделали им деловое предложение на пятилетний срок и ожидаем ответа на этой неделе. Мы предлагаем отправлять по их линиям четыреста тысяч баррелей нефти ежегодно или, в случае невыполнения какой-либо части объема, заплатим штраф в десять процентов от существующих тарифов. Мы думаем, что для них это очень либеральное предложение68.

«Стандард Ойл» было недостаточно продвигать собственные интересы; она активно работала, пытаясь нарушить деловые интересы противников. Бумаги Рокфеллера раскрывают, что на каком-то этапе Эмери был готов продать свои нефтяные предприятия «Стандард Ойл», и запросил семьсот пять тысяч долларов в акциях треста – эта двуличность только укрепила Рокфеллера в его нелестном мнении о критиках.

Еще одним озлобленным противником был Джордж Райс, уроженец Вермонта, независимый нефтеперегонщик из Мариетты, штат Огайо. Райс, энергичный человек с лицом бульдога, успешно пользовался скрещением мечей с нефтяным трестом. Он больше чем кто-либо возмущался несправедливыми методами «Стандард Ойл» и превратил ненависть к Рокфеллеру в свою профессию. Он возбуждал многие законодательные расследования против «Стандард Ойл», а в 1881 году опубликовал буклет «Черная смерть», антологию едких обличительных материалов из газет. Рокфеллер считал Райса никем иным как шантажистом: «Ему нравилось угрожать, беспокоить, надоедать «Стандард Ойл» с тем, чтобы продать свою довольно неважную долю в очистке нефти… Вот и вся история Джорджа Райса»69. Справедливости ради следует отметить, что Райс неоднократно пытался выжать из Рокфеллера деньги, запросив невероятные двести пятьдесят тысяч за перегонный завод, который тот оценивал всего в двадцать пять тысяч долларов. Пытаясь отделаться от этого зануды, Рокфеллер и его коллеги не могли решить, что лучше, купить его или забыть о нем. Полковник Томпсон доложил Рокфеллеру: «[Райс] признал, что, возможно, лучше завести с нами дружеские отношения и допустил, что готов прийти к некоторому соглашению, но вымогательство было написано в каждой складке его лица и отягощало каждый звук, слетавший с его губ»70. В то время Райс лоббировал федеральное расследование железнодорожных скидок «Стандард Ойл».

Райс настаивал, что «Стандард Ойл» вынашивает против него страшные заговоры, Рокфеллер же высмеивал эти идеи, как бред излишне активного ума. «Мы можем заодно предположить, что «Стандард Ойл компани» обзаведется двадцатиоднодюймовой пушкой, чтобы сбивать комаров»71. Однако из его бумаг видно, что такой залп все же был выпущен по Райсу. В 1885 году Дэниел О’Дэй заключил сделку с железной дорогой «Кливленд и Мариетта», жизненной артерией перерабатывающего завода Райса. Железная дорога согласилась брать со «Стандард Ойл» десять центов за баррель и тридцать пять центов с Райса и других независимых производителей. Воскрешая печально известные возвраты, «Стандард» получила бы и двадцать пять центов за каждый баррель, отправленный Райсом. Навязывая сделку, О’Дэй со всей откровенностью предупредил, что, если железная дорога не подчинится, он выстроит конкурирующий трубопровод и выведет их из дела. В одном из редких успешных исков против треста Райс вынудил «Стандард Ойл» отозвать нечестный контракт и возместить ему двести пятьдесят долларов.

В собственном понимании храбрости Райс пытался продавать керосин, соперничая с двумя самыми суровыми подконтрольными компаниями «Стандард Ойл», «Чесс, Карли» и «Уотерс-Пирс». Как только Рокфеллеру сообщали даже о крошечных поставках, совершенных Райсом, агенты «Стандард Ойл» в соответствующих штатах получали распоряжение помешать ему любыми средствами. В 1885 году Г. М. Тилфорд доложил Рокфеллеру: «В том, что касается территории «Чесс, Карли Ко», прилагаются все усилия, чтобы заставить Райса уйти. Мы отправили наших людей, они идут от станции к станции, продавая керосин в конкуренции с любым керосином, какой Райс может иметь в разных городах»72. Каждый раз, когда Райса вытесняли из очередного поселения, Рокфеллера информировали: «Мы недавно полностью убрали Райса из Аннистона, штат Алабама и полагаем, что скоро уберем из Бирмингема, – докладывал Тилфорду казначей «Чесс, Карли». – Однако этот результат мы получали только при том, что ставили очень низкие цены, часто с потерей для компании, и потери продолжались длительный период»73. Ни одна угроза империи не была слишком мала, чтобы Рокфеллер счел ее неважной и прошел мимо.