Фрейдистская концепция младенческой сексуальности перевернула этот процесс с ног на голову. Фрейдисты считают, что телесные контакты матери и младенца есть раннее проявление взрослой сексуальности, в то время как на самом деле всё наоборот: телесные контакты взрослых обусловлены их воспоминаниями о собственном младенчестве. Мать и младенец становятся близки потому, что они всегда вместе, то же происходит с молодыми любовниками, совершающими действия, которые означают для них любовь и заботу. Фрейдистская теория причинила обществу ужасный вред: поверившие в неё родители испытывают чувство вины за то, что обнимают своих детей и навязывают им физические проявления любви. Но если ребёнок не привыкнет к таким проявлениям и не усвоит этот урок, впоследствии, когда он повзрослеет, ему не так просто будет постичь важность физической близости для собственных сексуальных отношений. Если наше детство наполнено любовью, ею будет наполнена и наша взрослая жизнь, а значит, мы будем готовы создать крепкую семью, фундаментом которой станет не стеснённая ничем сексуальность.

Забота, любовь и безопасность, даруемые отцом и матерью

Родительские Сигналы всегда обещают ребёнку заботу и защиту — за исключением тех случаев, когда ему не повезло с родителями.

Для ребёнка нет более защищённого места, чем материнская утроба. На поздних стадиях беременности ребёнок воспринимает и прикосновения, и звуки. Его зрение, обоняние и осязание по-прежнему бесполезны, однако он чувствует уютные объятия маточных стенок, тепло материнского тела, слышит биение сердца матери — семьдесят два удара в минуту. Таковы первые впечатления, которые ребёнок получает от внешнего мира, и они остаются с ним навсегда. Даже если после родов мать не любит ребёнка, она уже подарила ему, по меньшей мере, три сигнала родительской заботы. Для каждого из нас тепло, объятия и биение сердца всегда будут означать уют и безопасность.

Когда ребёнок рождается, он переживает внезапную утрату этих жизненно важных сигналов. Как правило, он извергается из тела матери в яркий свет, и его тут же атакуют металлическое позвякивание медицинских инструментов, неожиданный холод, отсутствие контакта с поверхностью; младенца могут даже перевернуть вниз головой и шлёпнуть, чтобы он сделал первый вдох. Неудивительно, что в ответ на такое обращение ребёнок первым делом испускает панический крик. По некой необъяснимой причине присутствующие взрослые, услышав этот вызванный стрессом крик, гордо улыбаются. Эту ситуацию, притворно называемую «нормальный родовой процесс», в какой-то мере можно уподобить первобытному ритуалу инициации.

И только когда ребёнок, завернутый в тёплую мягкую ткань, оказывается на руках у матери, близ её сердца, он вновь обретает утраченные было сигналы уюта. Он опять ощущает тепло и материнское тело, он слышит столь знакомое биение сердца. На деле младенцу вовсе не обязательно ждать, пока взрослые соблаговолят обеспечить его всеми этими условиями после долгих мгновений боли и мучений. Недавно во Франции была разработана техника родов, позволяющая сделать первые минуты жизни новорожденного куда более щадящими. Когда ребёнок движется по родовым путям, свет в помещении приглушается, шумы сводятся к минимуму, а телесный контакт младенца и матери не прерывается. Руки врача бережно принимают ребёнка и кладут его на материнский живот так, чтобы тело младенца всё время соприкасалось с тёплой кожей. Если роды прошли без осложнений, младенец лежит на животе матери до тех пор, пока не начинает дышать самостоятельно. Затем ребёнка очень осторожно перекладывают на руки матери, и она прижимает его к груди. Младенца заворачивают в тёплую ткань, и он слушает материнское сердце, успокаиваясь после шока силового извержения из утробы. Только после этого настает черёд других забот.

Наблюдать за такими родами удивительно, поскольку младенец не кричит и не корчится. Его не заставляют дышать — он сам делает вдох, когда становится к этому готов. Его не моют и не чистят, пока он не оправится от родового шока. Пуповину не обрезают до тех пор, пока она не перестает функционировать. Сразу после рождения младенец продолжает соприкасаться с материнским телом: в ключевой момент Родительские Сигналы не пропадают втуне.

Повезло младенцу появиться на свет таким способом или не повезло, вскоре он умиротворённо засыпает. Когда ребёнок не спит, он вправе рассчитывать на то, что мать будет держать его на руках, и так будет продолжаться ещё много недель, а то и месяцев. Держать младенца на руках можно по-разному. Мать, которая спокойна, избегает стрессов и интуитивно прижимает младенца к телу, поступает правильно. Матери, которая просто держит ребёнка и не обнимает его, ещё есть чему учиться.

В дополнение к материнским объятиям ребёнка ритмично баюкают, воркуют над ним и напевают ему песенки. Эти нежные звуки призваны успокоить младенца, а качание имитирует важный сигнал, который он получал, находясь в животе матери, — биение её сердца. На первый взгляд, баюкание ребёнка похоже скорее на покачивание плода в утробе при движении матери, но эта аналогия неверна. Частота, с которой качают ребёнка, меньше средней частоты шагов женщины. Обычно матери баюкают детей, неосознанно ориентируясь на свой пульс. Когда в ходе эксперимента люльки качали с разной частотой, выяснилось, что слишком быстрое или слишком медленное качание младенцев не успокаивает, зато они почти моментально перестают плакать и отлично себя чувствуют при 60–70 качаниях в минуту. Похоже, средняя частота сердцебиения — 72 удара в минуту — может воздействовать на ребёнка не только в виде звука, но и в виде движения.

Но и звук бьющегося сердца более чем значим. Наблюдения за матерями, которые держат детей на руках, показали, что 80 % матерей интуитивно качают ребёнка левой рукой, держа его ближе к сердцу, причем неважно, правша женщина или левша — 78 % матерей-левшей поступают так же. На 373 из 466 полотен, изображающих кормящих матерей, включая Богоматерь с младенцем, можно наблюдать ту же картину (что дает нам те же 80 %).

К участию в другом эксперименте привлекли детей в «грудничковом» отделении больницы: им ставили записи сердцебиения матерей с целью узнать, воздействуют ли они на младенцев как колыбельная. Результат удивил учёных: ор младенцев стал, по крайней мере, вдвое тише! Тот же эксперимент проделали с детьми в возрасте от 16 до 23 месяцев. Целью эксперимента было установить, как скоро ребёнок засыпает при тех или иных звуках. В среднем дети засыпали: в тишине — через 46 минут; под метроном, отбивающий 72 удара в минуту, — через 49 минут; под запись колыбельной — через 49 минут; при записи бьющегося сердца матери — всего через 23 минуты.

Звук сердцебиения определённо является для ребёнка успокаивающим сигналом. Неудивительно, что метроном ему проигрывает: надо думать, ребенку важна не только частота, но и «мягкость» того особенного звука, с которым бьётся сердце. Возможно, именно по этой причине мы, повзрослев, с таким наслаждением вслушиваемся в ритмичные партии бас-барабана, звучащего во множестве популярных песен. Наиболее приятные для слуха мелодии сравнительно медленны, их ритм примерно совпадает с сердечным, и вряд ли случайно слово «сердце» встречается в текстах романтических песен столь часто. Когда ритм песни быстрее ритма спокойно бьющегося сердца, музыка уже не успокаивает — она будоражит и перестаёт быть музыкой для влюблённых сердец.