– Не имею представления, почему вы рассказываете это мне, – проговорил Тарас, но голос его при этом дрожал.

– Полагаю, что имеете. Знаете, ваши усилия оказались напрасны. Захарченко умер мгновенно, от первого удара. Все остальные уже не причиняли ему ни боли, ни страданий.

– Я этого не делал, – глухо произнес Тарас, не поднимая глаз. – Я никого не убивал, и вы это не докажете.

– Хорошо, оставим этот эпизод, – охотно согласился Гуров. – Продолжим экскурс в прошлое. В деле семилетней давности, в том, о наезде на гражданку Шляхтину и ее брата, был еще один участник. Он не фигурировал в деле, ни как соучастник угона, ни как соучастник наезда. Тем не менее он был. В машине с Захарченко находился его друг, Плотарев Олег. Анна Шляхтина заявляла об этом, но по состоянию здоровья она сделала это слишком поздно. Так посчитали судья и прокурор, а следователю пришлось подчиниться. Плотарев Олег избежал наказания, подставив своего друга. Бросил его на произвол судьбы, уехал из столицы в далекий город Сортавала, это в Карелии. Вы знали?

Овчаренко не ответил, лишь глубже втянул голову в плечи.

– Допустим, не знали. Впрочем, это к делу не относится, – продолжил Гуров. – Итак, в машине, которая унесла человеческую жизнь, присутствовал второй человек. И вот что удивительно. В новогодние праздники этого года Плотарев Олег приехал в Москву, чтобы навестить сестру. Ранним утром четвертого января он сел в вагон поезда дальнего следования «Москва – Костомукша», но до Сортавалы не доехал. Его тело нашли менее чем в ста пятидесяти километрах от Москвы. Хотите знать, как мы на него вышли?

– Вы ведь все равно скажете, так зачем спрашивать? – бросил Тарас.

– Правильно, скажу, – кивнул Лев. – Нашли его совершенно случайно. Я бы сказал, промыслительно, если бы верил в Божий промысел. Некий гражданин без определенного места жительства по прозвищу Чемберлен доставил к нам в Управление новогодний подарок. Все как положено, в коробке, только без праздничной ленточки. Знаете, что мы обнаружили в коробке?

– Не знаю, и знать не хочу. – Овчаренко начал терять терпение, его выводила из себя спокойная манера Гурова и полное молчание его напарника.

– Хотите не хотите, а узнаете, – философски изрек Гуров. – Сами же сказали, отвечать на наши вопросы без адвоката вам положение не велит, ну а мы с напарником люди не гордые, можем и без посредников обойтись. В коробке мы обнаружили зимние ботинки. Хорошие ботинки, надо заметить, прочные, теплые, без единого изъяна. Кстати, тем, что гражданин Чемберлен решил поделиться с нами своей находкой, мы обязаны как раз этому факту. Не будь ботинки настолько хороши, думаю, Чемберлен бросил бы их там, где нашел. Но они оказались просто фантастическими, а уж для Чемберлена, который в тридцатиградусный мороз вынужден был разгуливать по городу в демисезонках с дырявыми подошвами, они показались даром небес. Кстати, не хотите спросить, как он на них наткнулся?

– Не хочу, – устало произнес Тарас.

– Напрасно, увлекательная история, доложу я вам. Гражданин Чемберлен со своими друзьями-маргиналами устроили нечто вроде посиделок на природе. Не шашлык под коньячок, конечно, но посидели неплохо. И тут одна из участниц сабантуя, некая гражданка Зойка-Пахлава, воспылала определенного рода страстью к гражданину Чемберлену. Как и у всех нормальных людей, у маргиналов не принято совокупляться на людях, у них, знаете ли, тоже есть свои принципы. Так вот, эта гражданка Пахлава решила пригласить Чемберлена в уединенное место, коим оказался подвал одного из московских домов. Утолив любовную жажду, Чемберлен уснул, а коварная Зойка, пока он спал, бросила его в том подвале и сбежала. Проснувшись, Чемберлен пошел искать выход, а нашел коробку с вышеозначенными ботинками. Интересная история, верно?

На этот раз Овчаренко не стал отпускать никаких реплик. Впрочем, Гурова это не смутило, и он продолжил рассказ:

– И все бы ничего, да вот беда, Чемберлен, хоть и является представителем класса маргиналов, к закону относится уважительно. Не смог он присвоить себе ботинки, не испросив разрешения у властей. Вы спросите почему? – Лев выждал паузу, наблюдая за реакцией Овчаренко. – А не смог он их присвоить потому, что в ботинках находились человеческие ступни. Хорошие ступни, отрезанные от туловища ровно на пять сантиметров выше голенищ.

Тарас невольно поднял голову, в его взгляде читалось недоумение. Гуров смотрел на него и не мог понять: действительно ли сообщение об отрезанных ступнях явилось для него неожиданностью, или Овчаренко настолько хороший актер. Продолжать разговор он не спешил, ожидая, пока Тарас сам не заговорит. И тот, не выдержав, с вызовом произнес:

– Теперь еще и ступни. Их я тоже убил?

– Полагаю, да, – медленно, растягивая слова, ответил Гуров. – Не сами ступни, конечно, но человека, которому они принадлежали. Хотите знать, кто этот человек?

– Третий участник ДТП? – неловко пошутил Тарас.

– Хорошая шутка, но неуместная, – прокомментировал Лев. – Ступни принадлежали гражданину Плотареву, второму участнику наезда.

– Да ладно! Вот уж действительно судьба догнала, – вырвалось у Тараса.

– Судьба ли? Полагаю, в роли судьбы выступали вы, гражданин Овчаренко.

– Ложь, все это ложь! – мгновенно вскипел тот. – Зачем мне его убивать? Я и не слышал о нем ни разу!

– А вот это точно ложь, – перебил его Гуров. – О Плотареве вы знали и о том, как он ушел от наказания. Не могла Анна не сказать вам об этом. Я одного не могу понять: зачем вам понадобилось забирать ступни и везти их в Москву? Я понимаю ваше желание отомстить обидчикам любимой женщины. Не принимаю, но понять могу. Они сломали ей жизнь, лишили возможности родить долгожданного ребенка, забрали жизнь брата, саму ее усадили в инвалидное кресло. Как тут не озлобиться? Но ступни-то зачем домой тащить?

– Какого ребенка? Какое кресло? Что за чушь вы тут несете? – Тарас в недоумении уставился на полковника.

– Ребенка Анны, – утомленный долгим рассказом, повторил Гуров. – Того ребенка, которого она так хотела, но не смогла родить. Вместо этого получила инвалидность и навсегда потеряла способность ходить.

– С чего вы взяли, что Аня потеряла ребенка? – забыв, что собирался молчать, спросил Тарас. – Она родила. Дочку. И с ногами у Ани все в порядке.

– Родила? – Пришла очередь удивляться Гурову. – Как родила?

– Как все рожают. Вышла из реанимации, а через месяц родила. Дочка ее больная оказалась, это у нее ноги не ходят, а не у Ани, – выдал Тарас.

– А как же инвалидное кресло? Она сидела в нем, когда я приходил, – машинально проговорил Гуров.

– Кресло это Насти, дочки ее. Она часто в нем сидит. Говорит, хочет почувствовать, каково это – быть без ног. И как вам только в голову такое пришло? Аня – инвалид!

– Так, значит, Анна Шляхтина имеет возможность свободно передвигаться, – задумчиво произнес Гуров и бросил быстрый взгляд в сторону Крячко. Тарас перехватил этот взгляд, и по его коже поползли мурашки. Теперь и до него дошло, что он сейчас натворил.