на долину внизу, женщина остановилась у плоского белого камня.

Джейс посмотрел на него.

– Вот здесь?

Она кивнула.

– Когда это случилось? – спросила я.

– Много лет назад. До того, как я приехала. – По ее оценкам, прошло около десяти лет после приезда моей матери. Старая кухарка рассказала ей эту историю и взяла с нее обещание следить за могилой.

– Как она умерла?

– Болезнь была недолгой, но кухарка сказала, что ее забрало разбитое сердце. Она знала, что девушка была очень несчастна, но та не говорила на здешнем языке, и никто на ферме не говорил на ее. Она то плакала, то впадала в ярость. Только много лет спустя, после смерти девушки, кухарка узнала, что король купил себе новую жену у кучера из Превизи.

– Новую жену? – спросил Джейс.

– Вот почему ее привезли сюда. Старый король был неловким тихим человеком, но он хотел иметь больше сыновей. Он считал, что крестьянину нужны сыновья. Его жена умерла, и он был разочарован своим сыном.

Женщина рассказала, что младший Монтегю не проявлял никакого интереса к фермерству и за все годы ее работы на высокогорной ферме ни разу здесь не появился.

– Знал ли он, что сделал его отец? – спросил Джейс.

Она покачала головой.

– Думаю, предполагалось, что договоренность останется тайной, пока не появится другой наследник, но этого так и не произошло.

Поэтому Зейн выбрал мою мать. Он знал, что у нее уже есть ребенок и, скорее всего, она сможет родить еще.

– Сожалею о вашей утрате, – сказала женщина и посмотрела вниз на камень. – Знаю, что камень простой. Хотите, напишу на нем ее имя? У нас есть немного краски, которой мы помечаем овец.

Я кивнула.

– Я сама напишу. – Она ушла за краской и кистью. Джейс пошел с ней, сказав, что даст мне немного времени побыть одной.

Я посмотрела на земляную насыпь и простой камень. Я так и не попрощалась с мамой. Никогда не оплакивала ее потерю. Даже если интуиция подсказывала, что она умерла, не была уверена в этом. Без фактов всегда оставались сомнения. Вопросы. А что, если?..

Теперь все решено.

Я обернулась и посмотрела на долину. Прекрасно. Ей бы понравилось.

– Но ты никогда не знала покоя, правда, мама? – прошептала я ветру. Я опустилась на колени рядом с могилой и провела ладонью по небольшому холмику.

«Она то плакала, то впадала в ярость».

– Это была ты, да? Не отпускала меня. – Я говорила так, будто она могла меня слышать, потому что не сомневалась в этом. – Ты заключила сделку со Смертью? Проявила ярость? Заставила ее? Заставила присматривать за мной? Подталкивать, чтобы я осталась в живых?

Сколько мучений выпало на мою долю, сколько досталось ей? Всю жизнь она пыталась защитить меня и вдруг не смогла этого сделать.

Я нарвала немного высокой степной травы и начала сплетать ее так, как она меня учила.

«Вот так, Кази, одна лента за другой». Она наклонилась ко мне.

«Давай вплетем туда и стебель желаний».

«А желания правда сбываются, мама?»

«Конечно, сбываются».

«Загадай желание сейчас, Кази, одно завтра, другое послезавтра. Одно из них обязательно сбудется».

Я сплела траву, придав ей форму короны, и положила на ее могилу.

– Я желаю тебе покоя, мама.

Когда Джейс вернулся с кистью и краской, я отметила ее надгробие.

МАМА

Моя чиадрах

Моя любимая

* * *

Пройдут месяцы, прежде чем храм будет восстановлен. Но Вайрлин настояла на еще одной церемонии, как и предсказывал Джейс. Не потому что венданская церемония недостаточно хороша, а потому, что нужно устроить праздник.

У нас была лента. У нас был священник.

Целый город свидетелей.

Даже несмотря на руины и небо вместо потолка, алтарь по-прежнему стоял.

Священник закончил свою часть. Теперь наша очередь.

– Помнишь слова? – спросила я.

– Все до единого.

– Ты же не будешь снова заикаться, правда?

Джейс улыбнулся.

– Нет. Я уже опытный.

Но когда он начал обматывать ленту вокруг моего запястья и помогать мне завязывать ее, он тяжело сглотнул, а когда заговорил, его голос сорвался, как и в первый раз. Я сжала его руку.

– У нас все получится, патри, – прошептала я. – И помни, ты обещал сто церемоний.

Он кивнул и наклонился вперед, чтобы поцеловать меня, но рука Рен вынырнула и оттолкнула его.

– А это потом, – предупредила она. Другие свидетели, стоявшие рядом с нами, Синове и весь клан Белленджеров, зашумели в знак согласия.

Наши взгляды встретились, и он вновь заговорил:

– Кази из Брайтмиста… Ты – любовь, в которой я не знал, что нуждаюсь.

Ты – рука, тянущая меня через пустыню, солнце, согревающее мое лицо.

Ты делаешь меня сильнее, умнее, мудрее.

Ты – компас, направляющий меня. Когда ты рядом, ни одно испытание не кажется слишком сложным.

Я клянусь почитать тебя, Кази, и делать все, что в моих силах, чтобы быть достойным твоей любви.

Я никогда не предам и клянусь всегда оберегать тебя.

Теперь моя семья – твоя семья, а твоя семья – моя.

Ты не похитила мое сердце, я отдаю его безвозмездно.

И в присутствии этих свидетелей беру тебя в жены.

Он сжал мою руку. В его карих глазах плясали огоньки, как и в тот раз, когда он впервые произнес эту клятву. Теперь настала моя очередь. Я сделала глубокий вдох. Достаточно ли слов? Но я скажу те, что на сердце, те, что говорила в пустыне и повторяла ежедневно, когда лежала в темной камере, не зная, где Джейс, но веря, что увижу его снова.

– Я люблю тебя, Джейс Белленджер, и буду любить до конца своих дней.

Ты дал мне насыщение, когда я ощущала только голод.

Ты дал мне вселенную, полную звезд, и истории, когда вокруг была пустота.

Ты раскрыл ту часть меня, в которую я боялась поверить, и превратил магию стеблей желаний в реальность.

Я клянусь заботиться о тебе, защищать тебя и все, что принадлежит тебе.

Теперь твой дом – мой дом, твоя семья – моя семья.

Я стану тебе партнером и поддержу во всех делах.

Когда ты рядом со мной, я не испытываю нехватки радости.

Я знаю, что жизнь полна крутых поворотов, а иногда и потерь, но какими бы путями мы ни шли, хочу сделать каждый шаг вместе с тобой.

Я хочу состариться с тобой, Джейс.

Каждый мой завтрашний день – твой, и в присутствии этих свидетелей я беру тебя в мужья.

Мы повернулись, подняли руки к небу, лента развевалась между нами на ветру, наши взгляды встретились, и свидетели заволновались. Синове фыркнула, вытирая глаза, а Лидия и Нэш радостно воскликнули рядом с Вайрлин.