– Думаю, у меня не будет возражений.

Она вздохнула с облегчением:

– Не знаю, вероятно, я не должна была делать это тайком от тебя. Заслужила я трепку?

– Мы добавим этот пункт к списку других прегрешений, и ты получишь за все сразу. Есть шанс стать инвалидом. Стар, а как это долго – Долголетие?

– Трудно сказать. Мало кто из получивших его умер своей смертью. Если будешь жить такой же активной жизнью, какой жил, – а по-другому у тебя не получится, уж я-то знаю, – то вряд ли умрешь от старости. Или от болезни.

– И никогда не состарюсь? – К этому надо было привыкнуть.

– Нет, ты можешь состариться. Даже больше того, маразм может развиваться соответственно с возрастом. Если ты себя до этого доведешь. Если это допустят те, кто тебя окружают. Однако… Любимый, скажи, сколько мне лет, на твой взгляд? Нет, не отвечай мне сердцем, ответь, как тебе говорят глаза. По земным меркам. Будь откровенен, мне-то правда известна.

Я всегда с радостью любовался Стар, но сейчас я смотрел на нее по-новому, отыскивая признаки наступающей осени – в уголках глаз, в руках, в малейших изменениях кожи, но… Черт! Никаких признаков, а я-то знал, что у нее есть внук!

– Стар, когда я увидел тебя впервые, я решил, что тебе восемнадцать, потом посмотрел поближе и немного поднял планку. Теперь, разглядывая в упор, не делая никаких скидок, – не более двадцати пяти. И это еще потому, что выражение лица у тебя сейчас серьезное. А когда смеешься – ну прямо девчонка. Или когда дурачишься, или испугана, или играешь с котенком или щенком. Тогда тебе трудно дать больше двенадцати. Это если от подбородка и выше. А если от подбородка и ниже – никогда больше восемнадцати.

– Весьма пышные восемнадцать! – добавила она. – Двадцать пять земных лет. Что ж, это именно та цель, которую я перед собой ставила. Это время, когда женщина перестает расти и начинает стареть. Оскар, твой видимый возраст при Продлении жизни – дело твоего выбора. Возьми, например, моего дядюшку Жозефа, того самого, что иногда зовет себя графом Калиостро. Он выбрал тридцать пять лет, так как считает, что все, кто моложе, – мальчишки. Руфо предпочитает выглядеть старше. Он говорит, что это придает ему респектабельности, бережет от участия в драках с молодыми людьми и все же позволяет вызвать некоторое потрясение у какого-нибудь молодого человека, если драка все же произойдет. Ты ведь знаешь, что вся старость Руфо – от шеи и выше.

– Или потрясение у молодой женщины, – предположил я.

– Когда имеешь дело с Руфо, все возможно. Любимый, я еще не закончила. Часть задачи – научить собственное тело самолечению. Вспомни свои уроки языка на Центре – ни один из них не обходился без гипнотерапевта, который ждал, чтобы дать урок твоему телу, используя твое подсознание после урока языка. Частично видимый возраст есть результат косметической терапии – Руфо вовсе не обязан быть лысым, – но главное – мозговой контроль. Когда ты решишь, какой возраст ты хочешь принять, тебе начнут делать импринтинг.

– Подумаю. Не хочу выглядеть намного старше тебя.

Стар обрадовалась:

– Спасибо, дорогой. Видишь, какая я эгоистка.

– Не понимаю в чем.

Она положила руку на мою:

– Не хочу, чтобы ты старился и умирал, а я бы оставалась молодой.

Я похлопал глазами:

– Боже, леди, это действительно эгоистично, не правда ли? Но ведь ты могла бы законсервировать меня и поставить в своей спальне. Как твоя тетушка.

Она состроила гримасу:

– Ты противный. Она их вовсе не консервировала.

– Стар, а я еще ни разу не видел этих почитаемых мертвецов у кого-нибудь в доме.

Она удивилась:

– Так то же на планете, где я родилась! В этой вселенной, только звезда другая. Очень славное место. Разве я тебе не говорила?

– Стар, милая, а разве ты мне что-нибудь когда-нибудь говоришь?

– Извини, Оскар! Я вовсе не собиралась преподносить тебе сюрпризы. Спрашивай. Сейчас же. И все, что хочешь.

Я обдумал предложение. Меня удивляло одно обстоятельство – вернее, его отсутствие. Впрочем, возможно, у женщин ее расы другой ритм? Но меня останавливал тот факт, что я женился на бабушке, и еще вопрос – каких лет?

– Стар, ты беременна?

– Конечно нет, милый! О! Ты хочешь, чтобы я забеременела? Хочешь, чтобы у нас были дети?

Я запинался, пытаясь объяснить, что не был уверен в такой возможности и не знал, как она на это посмотрит. Стар немного смутилась:

– Наверняка я опять тебя огорчу. И все-таки лучше сказать правду. Оскар, я, так же как и ты, родилась не в роскоши. Хорошее детство, мои родители были владельцами ранчо. Я вышла замуж совсем молодой, он был учителем математики в школе, а в качестве хобби занимался вероятностной и метафизической геометрией. Ну иначе – магией. У нас было трое ребят. Мы с мужем жили очень дружно до тех пор, пока… пока меня не выдвинули. Не выбрали, а только наметили кандидатом для экзаменов и возможной тренировки в будущем. Муж знал, что генетически я кандидат, знал, еще когда женился на мне, но таких, как я, миллионы. Это не казалось важным.

Он хотел, чтобы я отказалась. Я почти подчинилась. Но когда я все же приняла предложение, он… ну, он выбросил мои туфли. Там мы делаем это официально. Опубликовал заявление, что больше я ему не жена.

– Вон оно как! Хочешь, я найду его и сверну ему шею?

– Милый! Милый! Это было так давно и так далеко отсюда. Он давно уже умер. И значения это не имеет никакого.

– Ну если он помер… А твои дети – кто-то из них был отцом Руфо… или его матерью?

– О нет, это случилось позже.

– Как так?

Стар перевела дух:

– Оскар, у меня около пятидесяти детей.

Это меня добило. Слишком много ударов, и, надо думать, по мне это было заметно. На лице Стар отразилось живое сочувствие.

Она торопливо разъяснила: когда ее выбрали наследницей, в ее организме были произведены изменения – хирургические, биохимические и эндокринные. Конечно, ничего такого радикального, вроде удаления яичников, не делалось, да и цели у них были другие, и методы более тонкие, нежели те, которые существуют у нас на Земле. В результате около двух сотен крохотных кусочков Стар – живые яйцеклетки – хранились при температуре, близкой к абсолютному нулю.

Около пятидесяти были оплодотворены давно умершими императорами, чья сперма также находилась на хранении – генетическая рулетка с расчетом получить одного или двух будущих императоров. Стар этих детей не вынашивала – время наследницы было слишком драгоценно. Она почти никого из них даже не видела. Исключением был отец Руфо. Она не говорила, но думаю, что Стар захотелось иметь около себя ребенка, с которым можно играть, которого можно любить, что и продолжалось, пока не наступили первые напряженные годы ее правления, а потом и поисков Яйца, не оставившие ей времени на подобные забавы.