— Я так и знала, — прошептала Сьюзан.

— Ну, поскольку это ради благотворительных целей, он, наверное, выиграет. В таких случаях судьба иногда поступает наоборот.

— О нет, вот увидишь, проиграет. Он же типичный неудачник.

Я снова стал объяснять, что по закону случайности в таких ситуациях неудачники выигрывают.

— Не выиграет.

— Выиграет.

Казанова был одет в ужасающий белый кожаный пиджак от Версаче с застежками в виде головы Медузы, черную рубашку, расстегнутую на груди, и белые обтягивающие брюки из кожи. Девушки толпились вокруг него, и в тот момент он действительно выглядел как итальянский Элвис Пресли благодаря темным густым волосам и слишком сильному загару. Должно быть, он казался женщинам неотразимым.

Казанова сделал ставку, и Кара крутанула рулетку. Рядом с ним стояла подпрыгивающая время от времени порномодель в платье с неимоверно глубоким вырезом и на каблуках вызывающей высоты.

Казанова опять сделал ставку, несмотря на неудачу, и толпа вокруг оживилась еще больше. Блондинка прыгала от радости, тряся своим полным бюстом, грозившим вывалиться из выреза… Все увеличивающиеся суммы ставок приводили ее в эротическое возбуждение.

— Да, мастерство у нее на самом высоком уровне, она его умело заводит! — заметила Сьюзан.

Я наклонился к ее уху и прошептал:

— Хочу сыграть с ним шутку, поможешь?

— Конечно. Обожаю шутки, особенно люблю шутить над Данте.

— Я заставлю его подумать, будто я собираюсь уйти из «Мейджор» и что ты уходишь со мной…

— Это как? Оставить «Мейджор» ради «Фьорд моделз»? Я даже не шведка, но если захочу, могу перекраситься в блондинку. А ты бы меня любил сильнее, если бы я была блондинкой? — Она кокетливо посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц.

Мы подошли к столу, заставив расступиться каких-то болванов в смокингах, и встали рядом с Казановой.

Он мельком взглянул на Сьюзан и улыбнулся мне. В то же время мы заметили, что нас снимают. Раздался шум камеры, и Сьюзан приняла равнодушно-скучающий вид дожидаясь, пока съемка завершится и нас оставят в покое. Казанова посмотрел на меня и опять улыбнулся. Мне пришлось ответить ему улыбкой.

— Сьюзан! Дорогая! Подуй на мои кости, чтобы они принесли удачу!

— Милый, может, подуть на кое-что другое, чтобы тебе повезло? — спросила она, и толпа рассмеялась.

Казанова тоже смеялся, но выглядел растерянным. В такие минуты он вдруг становился серым и невзрачным. Непонятно, как этот ничтожный, по сути, человек умудрялся манипулировать блистательными женщинами, да и мужчинами.

— Давай же, пожалуйста! — Он протянул ей кости.

— Что это тебе вздумалось, Дан? Я думала, у тебя и так полно горячих подружек, которые приносят тебе удачу!

— Ты смеешься надо мной. Черт! Я опять проиграю!

— Может, выпьешь с нами? — предложил я.

Я надеялся на всесильную способность околдовывать, присущую Сьюзан, и заказал шампанское.

— За старых врагов и новых друзей, — провозгласил я тост.

— Да будет так! — подхватила Сьюзан.

— Аминь, — отозвался Казанова. Он вдруг дотронулся до моего плеча. — Ты стал большим человеком очень быстро.

— Я был шести футов ростом уже в одиннадцать лет, — ответил я.

— Нет, серьезно, я восхищаюсь твоим успехом.

Я кивнул ему с улыбкой.

— А как поживает моя добрая знакомая Хелен?

— Плохо, — ответил я, — как всегда. Для нее все не так и не то.

— Но ты, кажется, все равно доволен тем, как идут дела. У тебя это неплохо получается. И девушки от тебя в восторге. Да и мне ты нравишься.

Я уже слышал такое от него раньше.

— О да, бизнес мне по душе. Я верю в профессионализм и свою профпригодность.

— Это нелегкий труд, правда, Сьюзан?

Казалось, она пропустила замечание мимо ушей.

— Что?

— Я сказал, в модельном бизнесе нелегко быть профессионалом.

— О, воистину так и есть. Приходится не жалеть себя и других.

Казанова рассмеялся и похлопал меня по плечу. Теперь пришла очередь выступить на сцену Сьюзан.

— Знаешь, Данте, ведь Чарли решил сбежать из агентства. Он как раз собирается избавиться от своего положения на втором плане. Он выполняет столько важной работы, что знает о делах больше самой Ротти.

Сьюзан умела очаровывать. Он слушал ее, раскрыв глаза и развесив уши.

— И знаешь, если Чарли не сегодня-завтра откроет новое агентство, половина девушек уйдет с ним.

— Что, правда? — Не так-то легко, оказалось, навязать ему эту выдумку.

— О, я имею в виду, с ним уйдет половина девушек, а другая половина будет им завидовать, потому, что он не возьмет всех. Поверь мне.

— Ты уж прости мне мою прямоту, — заметил Данте, вынув из портсигара сигарету неимоверных размеров, — но чем же Чарли так хорош?

— Ты, как всегда, слишком прямолинеен, милый. Но я считаю, тебя это украшает. Удивлю тебя. — Она тоже взяла сигарету и потянулась к его зажигалке. — Тебе полезно знать кое-что о конкурентах. Чарли…

Она зажгла тонкую трубочку «Данхилл» и загадочно улыбнулась, опустив ресницы и изогнувшись, как змея, греющаяся на стволе дерева в полуденный зной.

— Между прочим, Чарли был школьной звездой, точно как твой друг Билл Клинтон… Это ты дал ему мой номер телефона? Нет? Значит, кто-то другой… Кстати, Чарли курирует большую часть контрактов наших девушек. И для меня он немало постарался. Не знаю, где он этому научился, но с финансами справляется превосходно. У него фотографическая память… — Сьюзан явно начинала преувеличивать, но Казанова проглотил и это. — И вот что… мы бы хотели поговорить о деле…

— Я живу ради дела, — подхватил Казанова. — Ради женщин, — тут же поправился он.

Данте вытащил визитку из кармана и принялся что-то царапать на ней ручкой.

— Я еду в Милан на пару дней. Может, вы заедете ко мне в среду вечером? Там соберутся несколько парней посмотреть на Тайсона. Мы могли бы поболтать, нам ведь есть о чем…

Он подал мне карточку. На ней был написан адрес и время.

— Привет, Сьюзан, ты где?

— Еду в машине, а ты где?

— Я в постели.

— Ты думал обо мне?

— Да, я думал о тебе.

— Я знаю, что это неправда, но мне все равно приятно.

Наши разговоры всегда проходили именно так. В результате я ощущал себя полным идиотом.