— В этот бред… сумасшедшей?

— Ага, — радостно кивнула Лиска. И тут же склонила голову набок, щуря свои хитрющие глаза: — А почему ты меня за Рея не отругал?

— Разве от этого был бы толк? — усмехнулся он. — Можешь называть. Иногда. Но только наедине. Услышу при ком-то еще — уши пообрываю.

Лиса совершенно серьезно кивнула. Умница. Такие сокращения личного имени среди вампирских кланов, откуда происходили предки его отца, допускались только в узком кругу близких и доверенных лиц. Точно так же, как и традиция называть своих детей столь заковыристыми и витиеватыми именами.

Будь они неладны, эти вампиры.

— Так ты мне веришь?

Рейвару очень хотелось сказать «да», но это означало бы солгать.

Присутствие богов никто отрицать не собирается, но они так редко проявляют себя, предпочитая отделываться мелкими показными чудесами, что многие поклоняются им скорее по привычке. Хотя есть и исключения. Этот факт старались не афишировать, но его брат в свое время построил целый храм во славу одного из многочисленных божеств, которым поклонялись в стране, с просьбой о внуке. То, что следующим ребенком его старшей дочери Аулэринтери стал мальчик, считают чудом.

Теперь вот Лискин Кай. Рейвар о таком даже не слышал, что, разумеется, говорит не в ее пользу.

— А у вас что нового? Надеюсь, все целы? — невинно посмотрела на него Лиса, пытаясь уйти от больной темы и его говорящего молчания. Но по незнанию наступила на другую мозоль. — Что случилось? — нахмурилась она, насколько это позволяла звериная мимика.

— Трое наших ребят у Юстифы.

Глаза у хвисы сначала расширились, а потом резко превратились в узкие горящие щели:

— Она может их… зачаровать?

О! Чудо чудное, редкостное зрелище — думающая Лиса.

— Подозреваю, что да. После твоих выходок я, конечно, попробовал усилить их ментальную защиту, но черная слишком сильна. К тому же она прислала к нам своего человека с… — Да, зрелище редкое — Лиса думает, а у него последние мозги от уютной близости этой рыжей заразы усохли. — Ты можешь попытаться с ним поговорить?

— Попробовать можно. Если он один, много сил на него не понадобится.

— Я бы не стал на это рассчитывать. Юстифа могла узнать, что тебя нет в нашем лагере, но совсем без защиты его бы не отправила.

— Попробовать все равно стоит, — поднялась Лиса. — Ну вот, говорила же — не выгоняйте меня, я еще пригожусь!

На посыльном действительно оказалась печать Юстифы, и пришлось покопаться, снимая ее. Как бы Рейвару не претило использование магии вампиров, но иногда она оказывалась крайне полезной. Не зря его в свое время чуть ли не насильно заставляли ее осваивать. И пусть не в совершенстве (разбавленная кровь давала о себе знать и до идеала ему далеко), но работать на приличном уровне можно.

После него к работе приступила Лиса, существенно поднаторевшая в своей магии за последнее время. Если совсем недавно она ударяла ментальной волной, как неопытный дровосек по поленищу, то сейчас действия стали куда точнее и изящней. У него самого волосы на затылке вставали дыбом от мысли, что эта девочка сможет творить, когда еще немного подрастет и освоится с данными ей от рождения способностями.

Ох, не зря хвис не любят. Такая душу, сердце и мозг вывернет наизнанку и перетряхнет. Хельвин был прав — хвостатая женщина пришлась бы весьма кстати во Дворе. С детьми иногда очень трудно работать, а эта может использовать легкое влияние или просто зачаровать. Раз уж она с его ребятами нашла общий язык (те уже начали откровенно намекать о желании видеть Лисавету в качестве своей лэй’тэри), то с детьми подавно справится.

Рыжая оторва тем временем принялась за дело. Вот только выяснить много не удалось — посланник оказался совсем не в курсе происходящего. Рейвар решил прекратить допрос, когда Лиса взвизгнула и шарахнулась в сторону, но уже через несколько шагов упала, тихо поскуливая. Мальчишку-посыльного тоже крутило в судорогах.

У Рейвара все внутри застыло. Одной рукой он прижимал судорожно бьющиеся крылья к земле, а другой вытащил кинжал и сунул его рукоять в узкую пасть. Когда к ним привели Елну, Лиса уже успокоилась, только тяжело дышала и не приходила в сознание.

— Ты все же решил угробить бедную девочку? — глянула на него старая целительница, но дальше читать мораль не стала, что тоже недобрый знак. Рейвар боялся представить, как выглядит сейчас, если чувствовал он себя просто отвратительно, — сердце колотилось, а в горле засел еж.

Ему даже думать не хотелось о том, насколько он был прав, отослав эту собирательницу приключений в деревню. Зачем травить себе душу. Хватит и того, что Рейвар не заметил еще одного блока на пленном, позволив Лисе залезть в чужое, заведомо опасное сознание.

Замотав небольшое, но на удивление угловатое и неудобное тело хвисы в чей-то плащ, он отнес ее в свою палатку. Елна по-прежнему ничего не говорила, что его несколько настораживало.

Кстати, посыльному вмешательство стоило жизни — он умер еще до того, как Елна закончила с хвостатой пациенткой, которая для нее, равно как и для всех присутствующих, была приоритетнее.

Лагерь просто на ушах стоял! Как же — с их маленькой Лисочкой что-то случилось. Странно, но это вызывало в Рейваре непонятное раздражение. Ему бы радоваться, что хвиса отвлекла ребят от безрадостных мыслей о товарищах и грядущей необходимости сделать непростой выбор, но вот у него от происходящего челюсть ныла, а в груди сворачивалось ядовитой змеей недовольство. Лучше бы делом занялись, чем бесполезной толпой сновать возле его палатки, трепля языком, как кумушки на скамейке.

Хуже всего, что даже после того, как Елна напоила Лису лекарством, словно маленького ребенка, из большой пипетки, та даже не подумала прийти в сознание. Целительница тут вообще мало, чем могла помочь — удар был ментальным, а значит, действовал на магию и мозг. Сейчас, даже сложно сказать, на что именно он был направлен и чего будет стоить Лисе — пары часов головной боли или года блокировки всех сил, от черной хвисы можно ждать всего. Рейвар же решил не лезть пока, дабы не навредить девушке.

Потрясающе, кроме проблемы с пленными у него теперь еще и больная хвиса на руках. Как говорит сама Лиска: «Жизнь бьет ключом, и все по голове!»

За размышлением, как же ему разобраться в этих проблемах с наименьшими последствиями, он и уснул. Теплый мех и размеренное дыхание лежащей рядом хвисы действовали очень умиротворяюще.

Да и пробуждение было оригинальным, под заунывное пение:

— Тихо в лесу, только не спит Лиса. Кто-то решил ее задушить, вот и не спит Лиса.

Рейвар открыл глаза и только тогда понял, что во сне подгреб горячее пушистое тельце к себе, прижимая, как ребенок игрушку. Да, девушку с лисьим хвостом прижимать было бы куда приятнее, но пришлось довольствоваться тем, что есть. Чуть отодвинувшись, он посмотрел на эту диковинную зверушку.