Космогаторы подчинились, хотя Горд и видел, что они не довольны. Офис имел прямой выход на лётное поле, и вскоре космогаторы уже были у своих «Ласточек».

Подключившись к общей сети, Горд слушал переговоры с диспетчерской.

– Обождите, – сказал диспетчер, – ближайшее взлётное окно, через пять минут.

Вообще-то «Ласточки» обладали такой манёвренностью, что при психически здоровом пилоте столкновение им не грозило, но космогаторы в таких случаях всегда подчинялись правилами.

– Чего это вас так много, – полюбопытствовал диспетчер, у которого, похоже, выдалась редкая свободная минута.

– Да, понимаешь, – проникновенно отозвался Логрин, – местное гостеприимство не понравилось.

– Понятно, – пробормотал диспетчер. Чувствовалось, что он ничего не понял, возможно, действительно был не в курсе ситуации.

Горд видел, как одна за другой «Ласточки стали отрываться от бетонированного космодромного поля. Минуточку, а это ещё что такое? Горд вдруг увидел, как ещё одна «Ласточка» поднимается с совершенно другого конца космодрома, который никогда не занимали гильдейские аппараты.

Донельзя удивлённый он запросил систему автоответчиков. Компьютер послал короткий импульс, получил ответ и высветил в сознании Зимина номер взлетевшего борта. Зимин оторопел: это был номер корабля Груздина.

– Борт номер «ПК-4Z», – заходилась диспетчерская, – вы взлетели без разрешения.

Разумеется, Груздин не обращал никакого внимания на эти вопли. Покуда власти Геомы собирались исследовать попавшую в их руки «Ласточку», – подменённый просто вернул её себе. Борт «ПК» поднимался.

– Инори, – заорал Горд, – здесь Груздин, и он уходит! Сможешь нейтрализовать его тотальное упрощение.

Кавай отреагировала мгновенно.

– Да. Он силён, но я справлюсь.

В глазах её вспыхнул азарт.

В тот же миг Горд дал команду на взлёт. Диспетчер едва не сошёл с ума, поняв, что уже второй корабль столь нагло нарушает все правила.

– Преследую опасного сумасшедшего, – коротко бросил Зимин, после чего игнорировал все крики диспетчера.

Его корабль поднимался с предельным ускорением, возможным без применения форсажа. Локаторы чётко держали звездолёт Груздина. Какова будет реакция подменённого Зимин не знал.

Космогатор прекрасно понимал, что совместно с Грушиным он нарушил слаженный режим космодрома, но решил, что подменённый важнее. Горд знал, что за подобные фокусы вполне могут выгнать из гильдии, но решил обдумать оправдания позже.

Будем надеяться, – подумал Зимин, – что военные нас не собьют. В полете, он легко обогнул какой-то крупный транспорт. В конце концов, военные это вред ли, – думал он. – Все их орбитальные орудия направлены вовне. Пока разберутся, пока перенаправят.

Окружающее пространство темнело: теперь «Ласточки» мчались в открытом космосе. Горд понятия не имел, какими способностями мог обладать подменённый, и сейчас он лишь молил бога, что бы Грушин, как и все прочие, не мог войти в сплетение в пределах активного гравитационного радиуса. Похоже, молитва была услышана, совершить этого Грушин не смог.

Зимин наблюдал за его кораблём через оптический усилитель. Он видел, как перед носом того возникло чёрное марево воронки пространственно-временной деформации. Грушин ушёл в сплетение.

Горд отключил ускорение. После прокола, пространство не возвращается в прежнее состояние мгновенно, а значит, есть шанс войти в тот же планковский коридор. Компьютер, подчиняясь команде пилота, уже подстраивал деформатор под засечённые сенсороми параметры.

Это был смертельно опасный манёвр, но вполне доступный для космогатора его уровня. Соединённый через имплант с кораблём, Горд буквально вчувствовался сенсорами в окружающую пустоту. Теперь траектория его корабля точно повторяла движение Груздинской «Ласточки».

«Активировать деформатор». Ласточка вошла в сплетение точно рассчитанным импульсом. И Зимин сразу же понял, что мастерством пилота подменённый не блещет. Возмущение было таким большим, что казалось, будто сквозь сплетение проходил астероид. Горд, знавший, что прежний Грушин был мастером, мысленно покачал головой. Ну и прекрасно, – решил он, – легче будет его отслеживать.

Коридоры сплетения сотрясались впереди так, что казалось вот-вот порвутся. На всякий случай Зимин даже слегка поотстал. А ведь такое специально не устроить, – подумал Зимин. – Как это ему удаётся?

Но ломать голову над этим сейчас космогатор не мог, полностью сосредоточившись на преследовании.

Движение по чужому следу в сплетении требовало немалого напряжения. Нужно было не отставать слишком сильно, что бы не потерять объект, и одновременно не приближаться чересчур близко, дабы, порождаемые идущим впереди кораблём возмущения не разрушили его «Ласточку». К тому же он был лишён свободы движения, так как был вынужден повторять все манёвры Груздина.

Несколько раз коридор сплетения опасно сужался, но Зимин справился. Наконец он понял, что Груздин выходит в реальный космос. Волна возмущения была такой, что вызывала реальную угрозу. «Ласточку» качнуло. Казалось, пространство сужается и растягивается.

Воронка выхода уже затянулась, но ещё оставалась заметной. Огромным усилием Горд сумел удержать корабль на оси коридора, потом активировал пространственным деформатор. Звездолёт покинул сплетение.

Точно повторить манёвр выхода было невозможно, и сейчас оба корабля должно было разделять не малое расстояние. Импульсы локаторов уходили в пространство, стараясь нащупать объект. Через мгновение сигналы вернулись.

Звездолёт Грушина сближался с красноватой планетой, издали похожей на Марс. Рассчитав траекторию, Зимин направил свой корабль следом. Но уже было ясно, что подменённый значительно опережает его по времени.

Интересно, что ему здесь понадобилось, – подумал Зимин.

Он направил на планету оптический усилитель. На лице его возникло явное удивление. Такого я ещё не встречал, – подумал он. Зимин перевёл изображение на внешний экран.

– Инори, – проговорил он, – ты должна это увидеть.

Активный гравитационный радиус – расстояние от поверхности планеты, в пределах которого из-за сильного гравитационного поля звездолёт не может уйти в квантовый коридор. Немного различается для кораблей разных типов.

Краткая космическая энциклопедия

Громадная колонна вздымалась в небеса перед Гердой, истаивая в прозрачном небе планеты. Высота её была колоссальна. Приборы «Ласточки» ещё с орбиты определили длину башни в триста семь километров. Диаметр башни в основании достигал полукилометра, но к вершине она постепенно сужалась до метровой величины.

Герда проследила её поверхность взглядом, снизу вверх, постепенно запрокидывая голову. Казалось исполинская игла пронзала небесный свод. Вскоре голова закружилась.