В банк возвращаться тоже нельзя. Ни к чему навлекать подозрения на Вальтера. Нет, следует немедленно уволиться, но не лично, а по телефону или письмом. Лизетта огляделась по сторонам — вдруг кто-нибудь за ней следит? А если кафе под подозрением? Нет, женщина за стойкой нашла бы способ известить ее. Никогда прежде Лизетта не испытывала тревожный страх разоблачения. «Вот так, должно быть, чувствует себя Плейбой, — внезапно подумала она. — Боясь слежки, он частенько кружит десятки миль по лесу, чтобы отправить сообщение в Лондон. Такова и жизнь Сильвии — она устраивается на работу, терпеливо ждет возможности для диверсии, а по завершении операции срывается в неизвестном направлении, а потом находит новое место для выполнения очередного задания».

Так живут они все… Арман, Сильвия, Люк… Особенно Люк, уж ему-то вечно приходится оглядываться… Лизетта смутилась при мысли, что он охранял не только себя, но и ее тоже. Он так помог ей! А она, ничего не подозревая, угощалась изысканными яствами, пила дорогое вино, наряжалась по последней моде, радовалась модными духам и даже танцевала с Маркусом, как будто ей дела не было ни до чего остального!

Паника захлестнула девушку, сердце билось как сумасшедшее, дыхание прерывалось. Но тут пришли на помощь недели тренировок. Спокойствие — вот главный друг. Успокойся же! Приведи мысли в порядок, прими осмысленные решения. Безопасность — вот что сейчас самое главное. Надо двигаться, удостовериться, что за ней нет слежки. Самое время предпринять маневры, которым ее так старательно учили. Смотрись в витрины магазинов на отражение людей сзади, приглядись, не идет ли кто за тобой… Перемещайся по улицам без всякой системы, описывай большие круги, меняй направление и возвращайся назад…

Да, она нащупала след заговора. Но какого именно? Пользы от ее действий вышло немного, а тем временем другие агенты ежеминутно рисковали собственной жизнью. Люк сражался, готов был жизнью пожертвовать по указу безликих стратегов, шлющих приказы из далекого Лондона…

Ох, Люк, только не погибай! И не отказывайся от меня! В этот момент Лизетта поняла, что выбор сделан. Она скомкала записку Армана, вернула газету на стойку и сразу же покинула кафе.

Осознание грозящей опасности прояснило мысли Лизетты и заставило ее сосредоточиться. Выставив ее за дверь, полковник Килиан оказал ей огромную услугу — дал ей возможность завершить их связь и сохранить теплые воспоминания о ней. Наверное, Лизетта никогда не поймет тот сплав нежности и ярости, что объединял их и притягивал друг к другу, но Люк прав — хотя полковник Килиан на первое место ставил Германию, он все равно пытался защитить возлюбленную. Он верен себе. Лизетта тоже должна хранить себе верность. Пусть ее задание невозможно довести до конца, но она примет активное участие в Сопротивлении. Искупление начнется сегодня же ночью, в шестнадцати километрах от центра Парижа, где группа диверсантов собирается вывести из строя железнодорожные пути.

Сначала надо найти безопасное пристанище.

20 июля 1944

Килиан неподвижно сидел в своем офисе. Утром он встретился с фон Хофакером в парке близ собора Парижской Богоматери.

— Когда все произойдет?

— Наверное, в полдень или чуть позже, — успокаивающе ответил подполковник.

Обычно Килиан легко сохранял спокойствие, даже если нервничал, но он привык контролировать ситуацию, раздавать приказы, а сегодня чувствовал себя марионеткой, которую тянут за ниточки в разные стороны.

— Мои инструкции не изменились? — Он знал, что приказы бывают неверно истолкованы, и хотел еще раз перепроверить все.

— Да, полковник, оставайтесь в своем кабинете, ведите себя как обычно. Если все пройдет по плану, я вам позвоню.

Килиан со вздохом кивнул.

— Буду ждать с нетерпением.

— Спасибо. Кстати, генерал просил меня узнать, как насчет другого дела.

— Другого дела? — недоуменно нахмурился Килиан.

— Позвольте, я же в прошлый раз доставил вам досье… — озадаченно напомнил подполковник.

Килиан по-прежнему ничего не понимал.

— Сейчас это не самый важный вопрос, но все-таки… — настаивал фон Хофакер.

— Ох, прошу прощения! Но это ж никому не нужные бумажки, так ведь?

— Не совсем, полковник. Вам стоит их изучить. К сожалению, я вынужден поинтересоваться, продолжаете ли вы видеться с мадемуазель Форестье.

— Нет, — ледяным тоном отрезал Килиан. Ужасно хотелось осадить собеседника, но он придержал язык.

— Опять же прошу прощения, полковник, но… Вам необходимо ознакомиться с документами. Держитесь подальше от этой женщины.

— Почему?

— Мы полагаем, что она — шпионка. Вы найдете объяснения в переданных вам бумагах. Гестапо осведомлено, это снимает с нас подозрения. Гестаповцы вышли на заговорщиков в Берлине, но пока не суют нос в парижские дела.

Ошеломленный этими обвинениями, Килиан мечтал поскорее оказаться у себя в кабинете и немедленно ознакомиться с досье.

И вот теперь он сидел за столом, потеряв дар речи. Доказательства оказались более чем красноречивыми. В гуще бессмысленных бумажек таилась стопка фотографий: нечетких, зернистых, сделанных через окно… Килиан почти убедил себя, что это вовсе не Лизетта самозабвенно целуется с водителем, известным полковнику под именем Леве.

Генерал Штюльпнагель, верный своему слову, организовал тайное наблюдение за девушкой. Килиан припомнил, что генерал обещал обратить внимание на Лизетту. Что ж, результаты поистине ошеломляли. Сначала Маркус взирал на фотографии с недоверчивым изумлением — как Лизетта оказалась с Леве? Они не знакомы! Это не имеет никакого смысла!

Записка, прилагавшаяся к фотографиям, прояснила ситуацию. Леве оказался самозванцем. Штюльпнагель понятия не имел, как его зовут на самом деле, но удалось выяснить, что настоящий Кристиан Леве умер несколько лет назад. Любовник Лизетты устроился на работу по поддельным документам. Килиан в ярости закрыл глаза: наверняка Леве — это и есть таинственный Равенсбург!

Они вместе провернули это дельце, прокрались в его жизнь, а сами крутили роман у него за спиной. Килиана затошнило. Он велел секретарше не беспокоить его.

Час за часом он неподвижно сидел в кабинете, не в силах забыть о Лизетте и Равенсбурге. Леве говорил по-немецки как уроженец Германии, но и французский у него был безупречен — они с Лизеттой составляли отличную пару шпионов. Интересно, на кого они работают — на союзников? Похоже, что так. Почему избрали своей целью именно его, ведь он совершенно не у дел? Этот вопрос не давал Килиану покоя. Полковник пытался вспомнить все, что когда-либо знал о Лизетте.

Неужели Вальтер тоже вовлечен в обман? Нет, вряд ли. Лизетта всегда отклоняла предложения пригласить Вальтера. Выходит, она использовала Вальтера как прикрытие, а работу в банке — как источник средств к существованию. Она втерлась в доверие к Килиану, а он, глупец, поддался! По-настоящему полюбил ее! Даже сейчас полковник не мог представить, что ее ответные чувства неискренни. Увы, бесстрастные фотографии показывали ее в жарких объятиях молодого красавца, так похожего на Килиана лет пятнадцать назад.