Через две недели после событий, о которых мы только что рассказали, та самая зеленая карета, которая, как помнит читатель, в начале этой истории прибыла в Париж, выехала из города через ту же заставу и покатилась по нантской дороге.

В ней сидела молодая женщина, бледная и едва живая, а рядом с ней сестра-августинка. Каждый раз, когда монахиня бросала взгляд на свою спутницу, она вздыхала и вытирала слезы.

Недалеко за Рамбуйе карету поджидал какой-то всадник, до глаз закутанный огромным плащом.

Рядом с ним стоял другой человек, точно так же укутанный плащом.

Когда карета проехала, первый всадник тяжело вздохнул, и из глаз его выкатились две слезинки.

— Прощай, — прошептал он, — прощай, моя радость, прощай, счастье мое, прощай, Элен, прощай, дитя мое!

— Монсеньер, — сказал человек, стоявший радом с ним, — нелегко быть великим принцем, и тот, кто хочет повелевать другими, должен уметь властвовать собой. Будьте сильны до конца, монсеньер, и потомство назовет вас великим.

— О, я никогда не прощу вам, сударь, — сказал регент с тяжким вздохом, похожим на стон, — вы убили мое счастье!

— Ну вот и работайте после этого на королей! — сказал его спутник: Noli fidere principibus terroe nec filiis eorum[11].

Всадники оставались там, пока карета не скрылась за горизонтом, потом двинулись по дороге в Париж.

Неделю спустя карета въехала в ворота монастыря августинок в Клисоне. Все монахини вышли ее встречать и столпились вокруг путешественницы, похожей на сломанный бурей цветок.

— Как хорошо, что вы приехали жить к нам, — сказала настоятельница.

— Не жить, матушка, — ответила девушка, — а умереть!

— Уповайте на Господа, дитя мое, — сказала добрая аббатиса.

— Да, матушка, на Господа, искупившего смертью своей преступления людей, ведь верно?

Настоятельница больше ничего не спросила и просто обняла девушку: она привыкла видеть мирские страдания и сочувствовать им, не задаваясь вопросом, кто их причинил.

Элен снова поселилась в маленькой келье, в которой она отсутствовала всего лишь месяц, все вещи стояли на тех местах, где она их оставила; она подошла к окну: озеро было спокойным и тусклым, но дожди уже смыли лед и снег, на котором перед отъездом она видела следы Гастона.

Пришла весна, и все воскресло к жизни, кроме Элен.

Деревья, окружавшие озерцо, зазеленели, на водной глади появились широкие листья кувшинок, выпрямились тростники, и вновь поселились в них стайки певчих птиц.

И даже решетка, преграждавшая устье речки, открывалась, и через нее вплывала в озеро лодка садовника.

Элен прожила еще лето, но в сентябре она умерла.

Утром в самый день ее смерти настоятельница получила с нарочным из Парижа письмо.

Она принесла его умирающей, в нем была всего одна строчка:

«Матушка, попросите Вашу дочь простить регента».

Элен, которую настоятельница стала умолять, услышав это имя, побледнела, но ответила:

— Да, матушка, я прощаю его, потому что скоро увижу того, кого он убил.

В четыре часа пополудни она умерла.

Она просила, чтобы ее похоронили на том месте, где Гастон привязывал лодку, на которой приплывал к ней на свидания.

Ее последнее желание было исполнено.

Роман А. Дюма «Дочь регента» («Une fille du regent»), примыкающий по своему содержанию к роману «Шевалье д’Арманталь», впервые был опубликован в Париже в 1845 г. В следующем году на сюжете романа была написана одноименная пьеса.

При сверке перевода с оригиналом использовано издание: Paris, Levy, 1848.

Аббатиса (аббат) — почетный титул настоятельницы (настоятеля) католического монастыря. Во Франции с XVI в. аббатами назывались также молодые люди духовного звания.

…была обозначена перевязь Орлеанского дома… — Перевязь — косая линия в щите герба.

Орлеанский дом — с XVII в. младшая ветвь королевской династии Бурбонов во Франции; родоначальником этой ветви был герцог Филипп I Орлеанский, отец регента.

Стэйр, Джон Далримпл, граф (1673–1747) — английский дипломат, в 1714–1720 гг. посол в Париже.

…знаменитую притчу об изгнании Иисусом торговцев из храма? — Имеется в виду эпизод, названный в одном из евангелий «очищением храма». Иисус изгнал из иерусалимского храма торгующих и покупающих в его стенах и опрокинул их лотки и столы менял, говоря, что они обратили дом молитвы в вертеп разбойников.

Фарисеи — религиозно-политическая секта в Древней Иудее, выражавшая интересы зажиточного населения; отличались фанатизмом и показным исполнением религиозных правил. В переносном смысле — лицемеры, ханжи.

Наварра — королевство в Пиренеях (X–XVI вв.) на границе Франции и Испании, наследственное владение Генриха IV. Когда в 1589 г. он стал французским королем, Наварра вошла в состав Франции.

…характером она поменялась со своим братом Луи… — Герцог Луи Орлеанский (1703–1752), сын регента, большую часть жизни провел в одном из монастырей Парижа, предаваясь ученым занятиям.

Панфея (VI в. до н. э.) — в сочинениях древнегреческих историков благоразумная и верная жена одного из персидских сановников; после гибели мужа покончила жизнь самоубийством.

…Карл Пятый, который принял монашество… — Карл V (1500–1558), император Священной Римской империи (1519–1556) и король Испании под именем Карлоса I (1516–1556); после поражения в борьбе с немецкими протестантами отрекся от своих престолов и остаток жизни провел в монастыре в Испании.

…у меня есть Моро… — Здесь у Дюма анахронизм: известный французский врач, профессор Рене Моро (1600–1656) ко времени действия романа «Дочь регента» уже умер.

…я просто стала янсенистской… — то есть последовательницей нидерландского католического богослова Янсения (Янсениуса, настоящее имя Корнелий Янсен, 1585–1638), воспринявшего некоторые идеи протестантизма. В своих сочинениях Янсений утверждал порочность человеческой природы, отрицал свободу воли, выступал против иезуитов. Во Франции учение Янсения преследовалось властями и церковью.

Бенедектинцы — монахи католического ордена, основанного в VI в. святым Бенедиктином Нурсийским; устав ордена предусматривал, кроме духовных упражнений и физического труда, также и занятия науками.