А вот Бервик уходить не хотел. Полный чувства собственной значимости, он ждал каких-то слов от Язона. Ему было важно подвести черту под происшедшим и как бы поставить внизу собственную подпись, а Язон должен был все это завизировать на уголке листа. Но видно, Бервик совсем забыл о пиррянах, не учел их совершенно особенного взгляда на мир и легкомысленно сбросил со счетов непростой комплекс отношений, сложившийся у Язона с Морганом.

_ Господин Бервик, – обратился к нему герой дня, – могу я попросить вас оставить нас с Генри одних. Накопилось, видите ли, много такого, о чем хотелось поговорить тет-а-тет, в отсутствии прессы и официальных властей.

Бервик прищурился, помолчал секунд пять для солидности и вальяжно распорядился:

– Хорошо, Язон. Только без глупостей, пожалуйста.

– Неужели вы еще не поняли, Бервик, что глупости – это не по моей части?

Такой вопрос ответа явно не требовал, и Бервик, вяло улыбнувшись, вышел из зала, бросив на ходу:

– Мы еще поговорим с вами.

Язон молча кивнул.

А Морган присел на краешек стола, за которым совсем недавно председательствовал Бервик – присел небрежно, как победитель. Язон, Мета и Керк стояли напротив него в опустевшем зале на гладком блестящем полу. Трудно было даже представить, что еще несколько минут назад здесь повсюду торчали стулья. Ховард в некоторой нерешительности маячил чуть позади. Очевидно ждал, что его сейчас тоже попросят уйти. Но все молчали.

Наконец, тишину нарушил Керк.

– Язон, – проговорил он, словно и не замечая присутствия флибустьеров. – Все, что там говорили, правда?

– Ты о чем? – искренне не понял Язон, но уже в следующую секунду догадался, будто проснувшись.

Для него-то это была давно пройденная, пережитая тема. А Керк, похоже, лишь в эту секунду полностью осознал всю глубину позора, которому подвергли его гордую планету. Помимо их воли, пиррян заставили участвовать в грандиозном галактическом шоу для скучающих бездельников. Это же просто немыслимо! В кошмарном сне такое не приснится!

– Они что, действительно делали на нас ставки, как на скаковых лошадей или бойцовых петухов? – вопросил Керк страшным голосом. – Правда, Язон?

– Правда, – проговорил Язон, почти не шевеля губами.

– И все это придумал ты?!

– Да, Керк! – голос Язона начал набирать уверенность. – Я придумал это для нашего общего блага. Против хитрости и коварства иногда помогают только ответная хитрость и коварство.

Давно Язон не видел Керка таким. Казалось вождь пиррян потерял дар речи, и только пистолет все прыгал и прыгал ему в ладонь, а седовласый гигант упорно загонял его обратно в кобуру.

– Мета, – выдохнул он наконец, – почему я не убил этого инопланетника много лет назад?

– Опомнись, Керк! Мы все тогда были другими. Совсем другими. Сегодня мы уже не можем убивать своих. А Язон стал настоящим пиррянином. И ты простишь его. Он действительно хотел сделать как лучше. Виноваты во всем флибустьеры…

– Да не просто хотел сделать как лучше! – разозлился, наконец, Язон, уставший молчать в этой двусмысленной ситуации. – А действительно сделал. Понимаете, сделал! Ведь мы же победили.

– А почему тогда этот все еще жив? – поинтересовался Керк свирепо и показал на Моргана пальцем, словно только теперь заметил его.

Язон проследил за яростным взглядом пиррянского ветерана и понял, что опасность миновала.

– Почему он жив, я спрашиваю?! – Керк задохнулся от возмущения.

– Такой уж это человек, – Язон спокойно добивал врага. – Удрал от нас, когда мы разбили Звездную Орду. Надеется удрать и теперь. Человек такой. Готов зарабатывать деньги на чем угодно. Если б узнал вовремя о тотализаторе, не моргнув глазом, сделал бы ставку. Разумеется на пиратов. И проиграл бы. Но ты погляди на него, Керк! По-моему, этот недобиток, этот недочеловек снова считает себя победителем. Губернаторский пост – ведь это явное повышение в сравнении с должностью главаря бандитской шайки.

– Нет, – уже тихо, но очень твердо проговорил Керк, – этот урод не будет губернатором. Я просто убью его.

Язон не успел отреагировать, потому что Морган неожиданно завопил:

– Но ты не позволишь, Язон! Это несправедливо!

– Что ты сказал, Генри? Несправедливо? Тебе знакомо такое слово? А может, ты еще умеешь отличать ложь от правды? И добро от зла? Что-то раньше я не замечал за тобою подобных талантов. Зато ценил многое другое: жестокость, подлость, вероломство, любовь к шантажу… Помнишь, как ты хотел отдать Долли своим пьяным дружкам на поругание? И ты бы сделал это, если б не Старик Сус. А как ты захватил нас на Дархане? А сколько невинных жизней ты загубил на Кассилии и в космосе, встречая случайные корабли?

Язон распалялся все сильнее, наступая на Моргана, словно хотел опередить Керка и собирался сам нанести первый удар. С каждою фразой он подходил все ближе и ближе и теперь стоял уже в трех шагах от главаря флибустьеров.

– Таких, как ты, я не привык считать за людей, – сказал Язон. – Ты хуже насекомого. И мне даже противно давить тебя собственными руками. Но придется.

– Вот только сначала ты сам умрешь, – прошипел Генри, с невероятной прытью выхватывая саблю.

Морган стоял так близко, что угроза прозвучала вполне серьезно.

И все-таки у него было не слишком много шансов. Разве что Навигатор рассчитывал на поддержку Ховарда. Наверно, рассчитывал. А зря. Тони даже с места не тронулся, а вот пистолет Меты уже смотрел Моргану прямо в лоб.

– Только не стреляй! – крикнул Керк. – Это бесчестно. У него же нет огнестрельного оружия.

В ту же секунду все понявший Ховард бросил Керку свою саблю, а Язон и Мета отскочили в разные стороны.

– Докажи, что ты умеешь рубить на куски не только женщин и детей, – проговорил Керк. – Докажи.

И Морган решил хотя бы умереть достойно. Он защищался отчаянно и оказался сильнее, чем можно было предположить. Но не сильнее Керка – такой человек еще просто не родился в Галактике. По части фехтования – да, здесь ощущалось некоторое преимущество флибустьера. Керк дважды подвернулся под его молнией летавшую саблю, и сквозь рассеченный комбинезон по плечам седовласого гиганта начала сочиться кровь. Но это лишь добавило пиррянину ярости и силы ударов. И наконец, настал момент, когда Керк сумел разгадать очередную хитрость Моргана и, с хрустом ломая врагу пальцы, выбил саблю из его руки.

– Ну, вот и все, – прохрипел пиррянин и поднял над головою свой клинок.

В тот же миг под сводами зала раздался звонкий женский голос:

– Нет, не все! Оружие на пол! Руки на стену! Никому не двигаться!

Язон успел лишь слегка повернуть голову, боковым зрением отметить появившуюся в дверях Мадам Цин с двумя пистолетами и подумать: «Вот дура! Всех их губит позерство. Настоящие бойцы знают, что сначала надо стрелять, а уж потом думать о том, красиво ли ты при этом выглядишь…»