Воин может и вернулся к нормальной жизни, но он даже близко не был счастлив. Опустошение, казалось, цеплялось за него.

Его темная кожа была тусклой, и его глаза были мрачнее, чем когда-либо видел Торин.

Торин переживал за него. Хотя он не понимал, как Амун попался на такую женщину, он все равно переживал за этого человека. И он не будет судить. Амун получит достаточно этого от других. В чем он нуждался сейчас - сострадание и безоговорочная поддержка. Поддержку Торин даст ему.

Когда-то, Торин убил женщину, которую он жаждал.

Он поклонялся ей издали и, наконец, поддавшись, коснулся ее. Просто провел по ее смуглой щеке костяшками пальцев, но вскоре он был вынужден наблюдать, как она заболевает и умирает. Он был беспомощен, чтобы спасти ее.

Знание, что он был ответственным, разрывало его изнутри. И если Захариил был прав, Амун винил себя в потере Хайди.

А то, что Торин всего лишь вожделел, а Амун любил... ну, он сомневался, что их боль можно сравнить.

Торин потянул за мочку уха. Все было по-прежнему спокойно здесь.

Ловцы по-прежнему пропали, все еще скрывались, для чего, казалось бы, нет причин, теперь и Рея исчезла, что, впрочем, хорошо. Но как Крон поступил со Страйдером, он внезапно появился и сообщил ему. Так что...

Будут ли здешние воины судить Амуна или нет, Амун нуждался в них. Необходимо отвлечь его от вины. Это не совпало с состраданием и поддержкой, но это последует. Надо надеяться.

Поэтому Торин поднял свой сотовый телефон и послал всем одно сообщение. Амун здесь и в здравом уме. Ангелы исчезли. Вернитесь как можно скорее. Он нуждается в помощи.

Ответы начали прибывать через секунду после того, как он нажал отправить, и вскоре каждый из воинов (кроме Уильяма) согласился вернуться домой.

В пути. Он в порядке? Аэрон.

Прибываю. Что-то случилось? Люциен.

Удали меня из своей адресной книги. Уильям.

Буду это делать. Гидеон.

Камео и я только попали в город. Будем там в 10. Кейн.

Позволь мне забрать Эш, на 1st. Мэддокс.

Сделано и сделано. Сабин.

Я и Парис в Штатах. Может потребоваться некоторое время, но мы будем там. Страйдер.

Есть хвост 4 несколько дней. Покажусь, как только его потеряю. Рейес.

Довольный их шоу лояльности на фоне этого кризиса, Торин откинулся в кресле и стал ждать.

ДРУЗЬЯ АМУНА ПЫТАЛИСЬ РАЗВЕСЕЛИТЬ его, они реально пытались. Они обнимали его, хлопали по спине и рассказывали ему, что они делали. Страйдер боролся с Ловцами. Аэрон играл с его Оливией в облаках. Люциен охранял Клетку Принуждения с его Аньей. У Гидеона был медовый месяц с его Скарлет. Кейн и Камео рыскали по городу в поисках любых признаков врага. Мэддокс играл няньку его Эшлин, которая «была большой, как дом». Ее слова, не Амуна.

Сабин, умолял Неназываемых вернуть артефакт, с которым расстался Страйдер. Рейес охранял его Данику, в то время как она рисовала проблески будущего. Парис, получал высшую амброзию и готовился к войне на небесах.

Амун провел два дня с ними. Никто не упомянул Хайди. Все они избегали говорить о ней. Но, как он уселся за обеденный стол, он решил изменить это. Они этого не знали, но это будет его последний обед вместе с ними.

Завтра он покинет крепость. Завтра он бросит вызов Захариилу.

Завтра он потеряет голову.

Он знал, что Аэрон пережил после его смерти.

Знал, что душа воина ушла в другой мир, место, где ранее одержимые бессмертные якобы оказались в ловушке, неспособные запятнать любые другие души их темнотой. Баден был там. Пандора тоже.

Но Аэрон, Баден и Пандора просто умерли, как смертные. Их души не были сожжены в пепел, как мог сделать огненный меч ангела.

Эту смерть Амун хотел для себя. Конец. Всего, полностью.

Сначала, правда, он хотел, чтобы эти мужчины узнали какой женщиной была Хайди. Чтобы знать ее, а он, как сладость и свет. Как достойную. Как лучшую среди них.

Он хотел, чтобы они знали, что она бросила. И поэтому, пока они свалили свои высокие тарелки с едой, начал говорить.

- Хайди не была монстром, как мы рисовали ее. Она была сильной и смелой.

Разговоры сошли на нет, затихли, все смотрели на него в шоке. Прежде он никогда не начинал разговор. Редко говорил что-либо кроме воспоминаний других людей, с момента его одержимости.

Он продолжил пока его демон не решил все взять на себя и не раскрыл тайны, которые скрываются внутри него. - У нее были все основания презирать нас. Демон убил ее мать, отца, сестру и ее мужа. Демон, так же как и мы. Черт, может быть, один из нас убил мужа. Мы были там, когда это случилось. А потом я помог убить ее. Я. Я бросил ее перед мечом своего врага. Неудивительно, что она вернулась к нам. Для мести. Мы бы сделали то же самое. Мы сделали то же самое.

К счастью, никто не пытался остановить его. Даже его демон.

- Демону, который убил ее семью, удалось заразить ее, дать ей кусочек себя. Ненависть. Тем не менее, каким-то образом, хотя она была немного больше, чем человек, она сумела победить, темные побуждения этого демона. Затем она была убита, снова и снова, и снова, и даже если каждые хорошие и достойные воспоминания были стерты у нее, и хотя она знала только печаль и боль, она нашла способ, чтобы любить меня, чтобы спасти меня... чтобы умереть за меня. Это - женщина, которую мы ненавидели все это время. Кто-то кому мы причинили боль первые. Кто-то с силой, способной убить всех нас, кто-то, кто использовался против нас, все же принимает решение спасти нас вместо этого. Через ее собственную смерть.

Тяжелое молчание охватило всю комнату.

Тем не менее Секрет не пытался говорить через него.

Возможно, потому что пятно воспоминаний было очищено внутри этой пещеры. Возможно, потому, что демон оплакивал проходящее с Хайди, как и он.

Его друзья продолжали смотреть на него, не двигаясь, не осмеливаясь даже дышать. Их мысли и эмоции накалялись, наконец, пронзили тишину. Некоторые жалели его.

Некоторые чувствовали себя виноватым за то, что осудили Хайди. Только Сабин отказывался отступать от своей ненависти.

Страйдер, хотя... Страйдер был хуже. Ее смерть это к лучшему, подумал воин. В конечном счете, она бы обратилась против него. Она ничего бы не смогла с собой поделать. И когда она навредила бы ему или нам, он бы винил себя. Он бы не смог простить себе, когда-либо.

Заявление толкнул Амуна через край. Ад. Нет.

Амун не понял, что сорвался с кресла, пока его руки не обернулись вокруг шеи Страйдера. Пока он не бросил воина в стену, штукатурка посыпалась вокруг него. - Какого черта, чувак?- нахмурившись, Страйдер потребовал ответа, когда встал.