Поскольку при находке стелы на ней был обнаружен всего лишь один картуш, а тексты с обеих сторон от него отсутствовали, не слишком ли преждевременно делать такие далеко идущие выводы? Что это за «наука», которой достаточно простого присутствия картуша фараона Четвертой Династии на стеле, поставленной фараоном Восемнадцатой Династии, чтобы однозначно идентифицировать в других отношениях анонимный монумент? Кроме того, в настоящее время картуш осыпался и не может быть исследован…

2. Расположенный рядом Храм долины тоже приписывается Хафре. Эта атрибуция (основанная на статуях, которые вполне могли быть чужеродными), тоже сомнительна, если не сказать больше. Тем не менее она заслужила единодушное одобрение египтологов, которые по ходу дела решили приписать Хафре и строительство статуи Сфинкса (поскольку Сфинкс и Храм долины, несомненно, связаны друг с другом).

3. Лицо Сфинкса напоминает лицо статуи Хафры, найденной в яме в Храме долины. Это, разумеется, вопрос личного вкуса. Мне, например, не удалось разглядеть ни малейшего сходства между этими лицами. Не удалось это сделать и судебным экспертам из полицейского управления Нью-Йорка, которых недавно специально привозили туда для профессионального опознания (см. часть VII).

В общем и целом, стоя перед Сфинксом во второй половине дня 16 марта 1993 года, я думал, что до окончательного вердикта, сооружен ли он Хафрой или архитекторами неизвестной доселе доисторической цивилизации, еще далеко[36]. Независимо от того, куда в этом месяце (или веке) дует ветер у египтологов, на сегодняшний день оба сценария равновероятны. Поэтому для того, чтобы отдать предпочтение тому или иному варианту, требуется абсолютно четкое и недвусмысленное доказательство.

Вечером 26 ноября 1922 года английский археолог Говард Картер и его спонсор лорд Карнарвон вошли в гробницу юного фараона Восемнадцатой Династии, который правил Египтом с 1352 по 1343 год до нашей эры. Имя этого фараона — Тутанхамон — вскоре стало известно всему миру.

Через два дня, 28 ноября, «сокровищница» гробницы была взломана. Там стояла большая золотая усыпальница, и оттуда можно было попасть в другую камеру. Довольно странно, что в этой камере, наполненной драгоценными и прекрасными предметами, отсутствовала дверь; вход в нее охраняла необыкновенно искусная, как будто живая статуя шакалоголового божества Анубиса, властителя мертвых. С выпрямленными передними лапами и настороженными ушами, он сидел на крышке позолоченного деревянного гроба длиной около 4 футов, высотой 3 фута и шириной 2 фута.

Египетский музей, Каир, декабрь 1993 года

По-прежнему сидящий на крышке гроба, но теперь уже за пыльным стеклом витрины, Анубис на долгое время приковал к себе мое внимание. Его статуя было вырезана из дерева, оштукатурена, покрыта черным лаком, а затем тщательно инкрустирована золотом, гипсом, кальцитом, обсидианом и серебром. Особенно эффектно выглядели глаза, поблескивавшие в полутьме с беспокоящим выражением жесткой сосредоточенности. В то же самое время его изящно вырезанная грудная клетка и упругая мускулатура производили впечатление сдержанной силы, ловкости и энергии.

Захваченный энергетическим полем этой таинственной и завораживающей фигуры, я вспоминал мифы разных стран о прецессии, изучением которых мне довелось заниматься в последний год. Образы псов сновали из одного мифа в другой, и мне иногда начинало казаться, что все это подчиняется единому литературному сценарию. Я стал думать, что символы собак, волков, шакалов и т. д. сознательно использовались давно умершими создателями мифов, чтобы провести посвященных через путаницу намеков к тайным источникам утерянного научного знания.

Как я подозревал, к этим источникам относился и миф об Осирисе. На самом деле это было нечто большее, чем миф. Каждый год в Древнем Египте его представляли в виде мистерии с драматическим сюжетом, дошедшим с доисторических времен в составе бережно сохраняемой традиции. Эта традиция, как мы видели в части V, содержала данные о скорости прецессии, настолько точные и последовательные, что их было крайне трудно интерпретировать как случайность. Не случайно и то обстоятельство, что богу-шакалу отводилась центральная роль проводника Осириса в его путешествии по Нижнему миру. Напрашивается вопрос: какой смысл вкладывали древнеегипетские жрецы в титулы Анубиса, когда называли его «стражем тайных и священных писаний»? Под крышкой позолоченного гроба, где примостился Анубис, была обнаружена надпись: «Посвященный в таинства». Альтернативный перевод этих иероглифов звучит как «тот, кто находится над таинствами» или «страж таинств».

Но остались ли какие-нибудь секреты в Египте?

После более ста лет интенсивных археологических исследований могут ли пески этой древней земли хранить еще какие-нибудь сюрпризы?

Звезды Бьювэла и камни Уэста

В 1993 году было сделано поразительное открытие, показавшее, что нам предстоит еще многое узнать о Древнем Египте. И сделал его не какой-то близорукий археолог, старательно просеивающий пыль веков, но специалист в совершенно другой области знаний. Это был Роберт Бьювэл, бельгийский инженер-строитель со склонностью к астрономии, обнаруживший в небе то, что упускали из виду эксперты, привыкшие смотреть только себе под ноги.

Взаимное расположение пирамид Гизы по сравнению с расположением звезд Пояса Ориона

Бьювэл увидел следующую картину. В тот момент, когда звезды, входящие в состав пояса Ориона, пересекают меридиан Гизы, они располагаются в южном небе почти — но не совсем! — по прямой линии. Две нижние звезды, Аль-Нитак и Аль-Нилам, образуют идеальную диагональ квадрата, а третья, Минтака, оказывается смещенной влево от наблюдателя, то есть к востоку.

Как мы могли убедиться ранее, именно таким образом на плато Гизы размещены три загадочные пирамиды. Бьювэл обнаружил, что на плане Некрополя Гизы Великая пирамида Хуфу соответствует положению Аль-Нитака, Вторая пирамида (Хафры) занимает место Аль-Нилама, а Третья пирамида (Менкаура) смещена к востоку по отношению к диагонали, образуемой двумя остальными, завершая таким образом впечатление огромной диаграммы участка звездного неба.