– Григорий.

Блин!!! Я тронут. Вместо того чтобы идти спасать ребенка, они тут церемонии разводят. Может, еще и чайную церемонию устроят? А что, самое то. За знакомство и дружбу. Хотя… мы вроде не в Китае. Значит, водочную церемонию. А что? Плохо? А потом праздник опохмела. А потом не спеша за дело… Да-с, чего-то я сегодня не в духе. И чего я так распереживался об этом никчемном мальчишке, который так легко расстался со своей душой? И вот зацепил чем-то. Ладно, посмотрим.

Все люди тем временем покинули дом, оставив нас втроем. Хм, похоже, нас просто решили проигнорировать. Во люди! Наглеют.

Тут я поймал на себе подозрительный взгляд Ксефона.

– Пожалуй, я присмотрю за ними. Чтобы ты не вздумал им помешать. – Ксефон исчез.

– Смотри-смотри, – буркнул я ему вслед. По-хорошему, ему не за ними стоило смотреть, а за мной. Но Ксефон хоть и дурак, но соображает. И понимает, что за мной ему ни за что не уследить. Он прекрасно знает мои возможности и свои. А мне и лучше. Хлопот меньше.

Тут ко мне подошла Альена и ухватила за плечо.

– Что ты за совет себе выторговал?

– Я?!

– Ты! Ты сказал, что раз я даю совет, то и ты можешь дать совет? Какой и кому?

– Альена, но я же просто так сказал. Надо же было поддержать свою роль плохого парня? К тому же поддержка твоего сообщения о равновесии…

– Эзергиль, даже не вздумай мне пудрить мозги!!! Это тебе удавалось раньше, когда я тебя еще не знала. Сейчас твой честный взгляд меня уже не обманывает.

– Хм… выходит, пора переходить на взгляд нечестный. Может, тогда верить будешь.

– Эзергиль!!!

– Ладно-ладно. Только не понимаю, чего тут непонятного? Алеша-то еще мой. Договор действует, и он меня не победил.

– И что ты планируешь?

– Увидишь. Но для начала нам стоит отыскать мальчика. Вперед!

Я ухватил Альену за руку и направился к выходу, таща ее за собой и не обращая внимания на ее вопли и вопросы. С женщинами только так и надо. Строже! Держать их в ежовых рукавицах! Хлоп.

– За что?! – Я подпрыгнул на месте, держась за ушибленную шею. Альена молча стояла рядом, помахивая довольно увесистой веткой. А я и не заметил, когда она ее схватила. Наверное, когда я ее через двор тащил.

– Я и сама ходить умею. Нечего меня волочь на буксире. – Альена отбросила ветку. – И не смей обращаться так со мной!

– Как?

– Так! И хватит болтать! Ты вроде куда-то собирался.

Женщины!!! Я развернулся и быстрым шагом направился по улице. Рядом пристроилась и Альена. Я искоса следил за ней. Вдруг опять чем-нибудь огреет. И это ангел?! Нет, ни за какие коврижки в Рай не пойду. Если там все ангелы такие… мама, спаси меня!!!

Я на довольно приличной скорости несся по улице, мало обращая внимания на прохожих. Альена двигалась позади, попутно извиняясь перед людьми, которых я случайно задевал. Наконец она обогнала меня и довольно многозначительно посмотрела в глаза. Я намек понял и слегка притормозил. И двигался на этот раз уже более осторожно.

Мой план на самом деле был прост. Если взрослые занялись дядей милиционером, то мы вполне можем заняться Воблой. Не той, что едят, а той, что командует малолетними уголовниками. Впрочем, вся компания, как я понимал, сейчас занята несколько другим. А вот главарь благодаря знакомству с неким небезызвестным дядей милиционером оказался на свободе. И вряд ли этот нехороший дядя снова потащил не менее нехорошего Воблу обратно в участок. У него и своих дел по горло. Интересно, правда, как Ленчику удалось отмазать этого чешуйчатого и сушеного?

Когда я с центральной улицы свернул в переулки, Альена, кажется, поняла, куда я собираюсь. Она даже хмуриться перестала.

– Детишки, – услышал я довольно пьяный голос. Я медленно повернулся. Ненавижу, когда ко мне так обращаются. Чуть в стороне стояли трое. Причем трое, страдающих с жуткого опохмела. Прям как в анекдоте. Вся эта троица неопределенного возраста теперь взирала на нас. – Ну-ка, подойдите. Не бойтесь.

Боятся этих?! Еще не хватало. Однако и времени у нас не очень много.

– Чего надо? – буркнул я.

Троица, слегка пошатываясь, встала так, чтобы перекрыть нам все выходы. С учетом узости перехода сделать им это было совершенно нетрудно.

– Какой грубый мальчик, – усмехнулся один. – Вы ведь не откажете дядям в помощи.

– Я? Отказать в помощи? – тоном возмущенного пионера спросил я и тут же более спокойно закончил: – Конечно, откажу.

Последняя фраза прозвучала совершенно неожиданно для троицы. Все нахмурились. Видно, думали. Тяжелая, однако, работа.

Альена испуганно встала у меня за спиной, схватив меня за руку. Я сразу почувствовал себя уверенней. Возгордился даже. Что для меня какая-то тройка пьянчуг? Подайте хоть дюжину.

Троица подумала. Вперед выступил один. Видно, самый умный.

– Ты это… вот что… ну-ка, угости дядей.

– Не пью.

– Дурак! Деньги давай.

– Ах вам денег надо, – радостно воскликнул я. – Так что ж вы сразу не сказали? А я-то думаю, чего вы пристали.

Троица недоуменно переглянулась. Я же махнул рукой в сторону ближайшей помойки.

– Да берите сколько угодно. Мне совершенно не жалко. – Конечно, можно было бы придумать и какую-нибудь более тонкую шутку, но растрачивать свое время на этих… этих… даже слов не подберу, совсем не хотелось.

Троица озадаченно обернулась и замерла. Там, где раньше стояло несколько баков с наваленными вокруг горой мусора, теперь лежали денежные купюры различных достоинств. Кое-где поблескивало золото. А сверху кучи были насыпаны драгоценные камни. Вся троица вдруг разом протерла глаза.

– Э…

– А…

А вот третий оказался более сообразительным. Вместо произнесения разных букв алфавита он молча бросился вперед и прямо с головой нырнул в эту кучу денег, торопливо набивая их себе за пазуху. С диким ревом обворованных оставшиеся двое тоже бросились к куче денег. Через секунду в них купалась вся троица. Альена осторожно высунулась из-за моего плеча.

– Это жестоко, Эзергиль.

– Только не говори, что тебе их жалко.

– Они очень несчастные люди. Их стоит пожалеть.

– Несчастными они сделали себя сами. И наверняка еще кучу людей вокруг.

Альена промолчала.

Тут из-за поворота вышел какой-то человек. Заметив наших страдальцев, он озадаченно замер и стал наблюдать, как трое взрослых мужчин чуть ли не с головой окунаются в кучу мусора. Как кто-то восторженно перебирал протухший горох, иногда поднося его к лицу и с блаженной улыбкой разглядывая его. Но окончательно прохожего добило, когда один из людей, схватив из кучи нечто склизкое и вонючее, стал запихивать его себе за пазуху. Он даже побледнел слегка. Торопливо развернулся и бросился вон.