– Зато на каждой планете есть свой архив, куда заносятся сведения о крещениях, браках и кончинах, а также полицейские и армейские базы данных.

– Но с чего вы начнете? – Доктор Риам развел руками, как бы расписываясь в собственной беспомощности.

– С начала, – ответил де Сойя. – С планеты, которая, как мне кажется, не обманет наших ожиданий.

На глубине шестисот фатомов, до которой согласились погрузиться в океан капитаны подводных лодок, останков лейтенанта Белиуса не обнаружили. После этого начался отлов радужных акул: рыб парализовывали и сотнями доставляли на поверхность, где изучали содержимое их желудков. Тот же результат – ни Белиуса, ни хотя бы крестоформа. В радиусе двухсот километров от платформы выловили едва ли не всех морских хищников, извлекли куски плоти двух браконьеров, но того, что искали, не нашли. По Белиусу отслужили панихиду, капеллан объявил, что лейтенант умер истинной смертью и обрел истинное бессмертие.

Де Сойя приказал капитанам подводных лодок погрузиться глубже. Те отказались.

– Почему? – спросил де Сойя. – Вас вызвали сюда из-за того, что ваши лодки могут опуститься на самое дно. Почему же вы отказываетесь?

– Сэр, вы забыли про левиафана, – ответил один из капитанов. – Чтобы осмотреть дно, придется включить прожекторы, а свет привлекает эту тварь. На глубине шестисот фатомов сонары и радары заблаговременно предупреждают нас об опасности, а если мы опустимся глубже, то уже наверняка не успеем подняться прежде, чем он нападет на лодки. Нет, сэр, мы отказываемся.

– Это приказ! – процедил де Сойя, на груди которого поблескивал папский диск.

Старший из капитанов сделал шаг вперед:

– Сэр, вы можете меня арестовать, расстрелять, отлучить от Церкви, но я не поведу своих людей на верную смерть. Вы просто не видели левиафана, святой отец, поэтому так и рассуждаете.

Де Сойя дружески положил руку на плечо капитану.

– Я не собираюсь вас арестовывать, расстреливать или отлучать от Церкви. Что же касается левиафана, я его скоро увижу. И не одного. – Капитаны недоуменно переглянулись. – Я вызвал три боевые субмарины. Они должны найти и прикончить всех левиафанов и прочих гнусных тварей в радиусе пятисот километров. Так что вашим жизням, когда вы пойдете на погружение, ничто угрожать не будет.

Старший капитан буквально пожирал де Сойю глазами. Его товарищ, похоже, никак не мог прийти в себя от изумления.

– Святой отец, да известно ли вам, сколько стоит левиафан? Сколько за него платят рыбаки с других миров и местные дельцы?

– Около пятнадцати тысяч сейдонов за голову, – отозвался де Сойя. – То бишь почти тридцать пять тысяч флоринов или почти пятьдесят тысяч марок. – Он улыбнулся. – А поскольку тот из вас, кто поможет найти левиафанов, получит тридцать процентов от суммы, разрешите пожелать вам удачи.

Возражений не последовало. Довольные капитаны поспешно ретировались.

Впервые «Рафаил» улетал без капитана де Сойи. На борту авизо находился сержант Грегориус, которому передали образец ДНК, неустановленные отпечатки пальцев и обрывки ткани ковра.

– Сержант, – проговорил де Сойя, связавшись с кораблем по направленному лучу за несколько минут до перехода в состояние С-плюс, – на Гиперионе стоит гарнизон, а на орбите планеты постоянно находятся по крайней мере два факельщика. Поэтому ни о чем не беспокойтесь, вас воскресят в Сент-Джозефе. – Грегориус, лицо которого на мониторе, несмотря на неминуемую смерть, казалось совершенно спокойным, только фыркнул. – Там вы проведете положенные три дня, еще день уйдет на проверку архивов. Как закончите, сразу возвращайтесь.

– Слушаюсь, сэр, – откликнулся сержант. – Не волнуйтесь, я не собираюсь просиживать штаны в джектаунских барах.

– Джектаунских? – переспросил де Сойя. – Ах да… Старинное прозвище столицы. Что ж, сержант, если вам и впрямь захочется провести вечерок в баре, валяйте. Я понимаю, в последнее время развлечений было маловато…

Грегориус ухмыльнулся. До прыжка и мучительной смерти оставалось тридцать секунд.

– Я не жалуюсь, сэр.

– Отлично. Удачи, сержант. Да, вот еще что… – Десять секунд. – Спасибо. Спасибо за все.

Ответа не последовало, связь прервалась. «Рафаил» ушел в квантовый прыжок.

Боевые субмарины отследили и прикончили пять левиафанов. Всякий раз, когда ему сообщали об очередном «улове», де Сойя вылетал к месту событий на личном орнитоптере.

– Боже мой! – воскликнул он, увидев первую жертву. – Я и не представлял, что они настолько громадные!

Чудовище в три с лишним раза превосходило размерами платформу: выпученные глаза, огромные зубы, жабры величиной с орнитоптер, подрагивающие щупальца длиной в несколько сотен метров, усы, с которых свисали ослепительно яркие, даже при дневном свете, «фонари»; и бесчисленное множество ртов, в любом из которых без труда поместилась бы субмарина. На глазах у де Сойи специальная команда проникла в тело гиганта сквозь разрывы в серой коже (сказался перепад давления) и принялась нарезать мясо левиафана на куски. Солнце припекало, и следовало поторопиться, чтобы плоть чудовища не начала разлагаться.

Убедившись, что вокруг платформы не осталось ни левиафанов, ни прочих смертоносных тварей, глубоководные подлодки погрузились на двенадцать тысяч фатомов. Там, в лесу трубчатых червей, каждый из которых был размерами с секвойю со Старой Земли, они обнаружили много интересного – подлодки браконьеров, расплющенные в лепешку давлением, боевой фрегат, больше сотни лет числившийся пропавшим без вести, и десятки, если не сотни башмаков.

– Процесс дубления, – пробормотал лейтенант Спраул, глядевший вместе с де Сойей на монитор. – Кстати, на Старой Земле, как ни странно, было то же самое. Когда спасатели поднимали затонувшие суда – например, был такой «Титаник», – тел не находили, их пожирало море; зато обуви было сколько угодно. Дубленая кожа почему-то отпугивает морских хищников…

– Поднимайте, – приказал де Сойя в микрофон.

– Башмаки? – уточнил один из капитанов. – Неужели все?

– Все, – подтвердил де Сойя.

На мониторе было видно, что океанское дно загромождают кучи мусора, скопившиеся за без малого двести лет существования платформы: имущество станции, потерянное по глупости или по небрежности, личные вещи утонувших рыбаков и браконьеров, металлические банки, пластиковые пакеты… Давление и клешни обитателей дна изуродовали большинство предметов, однако попадались и сравнительно целые, поддающиеся определению.

– Захватите, – распорядился де Сойя, когда камера показала предметы, похожие на нож, на пряжку от ремня, на… – А это что такое?

– Что? – не понял капитан той подлодки, что шла над самым дном. Он следил не столько за монитором, сколько за дистанционно управлявшимися захватами.

– Вон та блестящая штуковина. Похоже на пистолет.