Хорошо, что сама княгиня не придала большого значения приязни Харальда к своей дочери. Будь княжна чуть постарше, мать была бы чуть внимательней, мало ли что… А пока можно быть спокойной, Эллисив совсем ребенок, у нее еще вон кукол полна горенка!

Когда перебрались в Киев, и вовсе забыли незадачливого ухажера, а вот сам Харальд не забыл. Девочка настолько запала в душу норвежца, что он еще долгие годы добивался ее благосклонности.

Поссорившись со всеми в Ладоге, в Киев примчался и Харальд. В таком возрасте девочки растут быстро, княжна Елизавета вытянулась и необычайно похорошела, теперь то, что она красавица, стало видно не одному влюбленному норвежцу. Но если другие только любовались, восхищаясь старшей дочерью князя, то Харальд пошел напролом.

Ярослав не мог поверить своим ушам: Харальд сватал его дочь!

– Да ведь ей всего двенадцать!

– У меня на родине девушки часто выходят замуж в таком возрасте.

«Ах ты хитрец! – усмехнулся Ярослав. – Надеется на помощь в возвращении в Норвегию после женитьбе на Эллисив?» Что ж, Харальд тоже наследник, но у Ярослава не было особой охоты взваливать себе на плечи еще и этого претендента. К тому же он не собирался отдавать дочь безродному, нищему хвастуну, будь он хоть каких королевских кровей!

– Харальд, и где ты собираешься с ней жить? На что покупать любимой жене дорогие безделки? У тебя ни дома, ни земель, ни денег! – Князь постарался, чтобы его слова не звучали насмешливо и не обидели молодого норвежца. Но и потакать его глупостям он тоже не собирался. Пусть раз и навсегда поймет, что князь Ярослав не отдает своих дочерей за первого, кто к ним посватается.

Вообще-то его сватовство граничило с неприличием, извинить норвежца могло только то, что он был без памяти влюблен. И Ярослав, поняв это, простил ему нахальство.

– Деньги я добуду! А земли мои по праву больше, чем Магнуса!

Князю хотелось сказать, что тот тоже сидит у него на шее со своими варяжскими замашками, но он промолчал, нельзя восстанавливать против себя даже этого норвежца, в какой-то день он действительно может вдруг оказаться на непрочном троне Норвегии, а свой король в этой стране, как защита от датского Кнута Могучего, Ярославу был очень нужен.

– Харальд, вот когда добудешь, тогда и поговорим.

Норвежец сделал последнюю попытку:

– Может, стоило бы спросить саму княжну Эллисив?

Это было уже откровенным вызовом, еще чуть – и Ярослав бы просто приказал выкинуть наглеца вон, но его руку накрыла рука Ингигерд:

– Давай позовем дочь, князь. Пусть сама скажет.

В предыдущий вечер Ингигерд разговаривала с Эллисив о Харальде, поняла, что сердце юной девушки не тронуто ухажером, а мысль о замужестве пока даже пугает, потому была спокойна. Ярослав, почувствовав это спокойствие, хотя и не зная, чем оно вызвано, согласился:

– Позовите княжну Эллисив.

Когда вошла сама юная девушка, в палате, кажется, стало светлее. Все же у Ярослава все дочери были хороши! Но больше всех засветился сам Харальд, ему с трудом удалось остаться на месте и не броситься к своей любимой.

– Эллисив, – чуть улыбнулся такой горячности князь, – Харальд просит твоей руки. Не хочешь ли выйти за него замуж?

Почему-то вспомнился отец с его сватовством к матери. Когда посланец князя Владимира попросил от его имени у князя Рогволода руки его дочери Рогнеды, Рогволод тоже поинтересовался у княжны, не желает ли стать женой Владимира. Гордая Рогнеда, уже сосватанная за Ярополка, ответила, что не хочет разуть робичича, а пойдет за Ярополка. К чему это привело – всем известно.

Разница с нынешним положением была в том, что за Владимиром стояла мощь новгородского ополчения, а у Харальда нет и гнутой гривны в запасе, но он не робичич, а наследник норвежского престола, который, правда, сначала надо добыть.

Эллисив вскинула испуганные глаза на отца:

– Нет, отец, я не хочу пока замуж!

Она не сказала «за Харальда», и это оставляло тому надежду. Может, девушка и не подумала об этом, зато Харальд сообразил живо. Он опустился перед княжной на одно колено и горячо произнес:

– Княжна Эллисив, я добуду столько драгоценностей, чтобы осыпать ими тебя всю! Я стану норвежским королем! Только обещай меня дождаться, не выходи замуж ни за кого другого… и не влюбляйся…

Эллисив растерялась окончательно. На помощь пришел отец:

– Э-э, Харальд! Замуж девушку выдают родители!

Тот поднялся с колен, стоял, возвышаясь над Ярославом чуть не на полголовы, но смотрел умоляюще:

– Но ведь князь никогда не пойдет против желания своей дочери?

– Да дочь-то пока не желает! – рассмеялась уже и Ингигерд.

– Я добьюсь!

– Ну, добивайся, – согласились родители.

Сама княжна стояла ни жива ни мертва. Неужели ее сватал вот этот настойчивый варяг? Она могла прямо вот сейчас стать невестой, скажи отец с матерью или она сама «да»?! Нет, Эллисив не хотела замуж, совсем не хотела. А настойчивый Харальд просто пугал девушку. Но еще больше ее пугало окончание детства.

Харальд выполнил свое обещание, он уехал из Киева сначала в Византию, потом настырного варяга долго мотало по всему свету, но он исправно присылал будущему тестю (на сохранение) свою добычу. Этой добычи набралось действительно немало!

А еще он сочинял прекрасные висы, рассказывающие о своей любви к далекой девушке, которая пока не отвечает на пылкую страсть, не хочет на него смотреть. Каждая виса заканчивалась словами «звезда ты моя, Ярославна!». Эти стихи так понравились всем, кто их слышал, что остались у норвежцев образцом любовной лирики.

Разные саги чуть по-разному пересказывают «Висы радости», сочиненные Гаральдом в разлуке с любимой, но все сводится к одному: он очень старался поскорее добиться славы и богатства, но Ярославна не обращала на него внимания! Скандинавский вариант чуть грубее:

«У трёндов оказалось больше войска; мы выдержали поистине горячий бой; будучи молодым, я расстался с молодым конунгом, павшим в бою. Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности.

Я владею восьмью искусствами: умею слагать стихи; умею быстро ездить верхом; иногда я плавал; умею скользить на лыжах; я опытен в метании копья и владении веслом; я также умею играть на арфе и знаю восемь приемов борьбы.

Я родился там, где уппландцы натягивали луки; теперь у меня есть корабли, ненавистные населению, которые плавают среди островов; с тех пор, как мы спустили его на воду, корабль мой рассекал много морей. Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности».

Но лучше всего перевод А. К. Толстого. Его «Песнь о Гаральде и Ярославне» стоит привести полностью:

Гаральд в боевое садится седло,