– Чем же я такой дурашливый?

– Ты ведь шофер! Ну как на машине шофер будет без бутылки водки, без куска сала? А?! Сам подумай…

Возле дома послышался шум мотора, чьи-то громкие голоса…

Николай напялил шапку, накинул шинель, вышел посмотреть, вернулся… Вслед за ним вошли Байков и четверо незнакомых военных в полушубках, двое с пистолетами на поясе – командиры, двое с автоматами на груди – рядовые. Невысокий толстяк в очках сразу расстегнул полушубок – майор, уставился на сидевших за столом шоферов.

Байков показал на Сашу:

– Вот наше командование.

– Вы командир роты? – строго спросил майор.

– Командир роты убит.

– Кто есть из командного состава?

– Здесь никого. Командир взвода, воентехник Овсянников, в Пронске, в больнице, ранен.

Майор сел на скамейку, положил рядом шапку, шире распахнул полушубок.

– Командиры убиты, рядовые – целы.

– Так получилось.

– А вы кто?

– Водитель, красноармеец.

Майор посмотрел на Байкова.

– Кто командовал ротой?

Байков снова показал на Сашу:

– Вот он и командовал.

– Я не командовал, я привел сюда роту, потому что знаю дорогу.

– Помпотех он, – вмешался Николай.

– Кто вас назначил помпотехом?

– Помпотех убит под Брянском. Командир роты поручил мне исполнять его обязанности, пока не пришлют замену.

– Где приказ?

– Устно приказал.

– Интересные вы мне сказки рассказываете!

– У нас, товарищ майор, порядок такой, – своим солидным баском проговорил Байков, – кто палку взял, тот и капрал.

– Заткнись, куркуль говенный! – крикнул Чураков.

Майор ударил кулаком по столу:

– Что за выражения! Чего вмешиваетесь? Кто вас спрашивает?!

– А вы чего на меня кулаки поднимаете? – ощерился Чураков. – Как смеете?

– Я тебе покажу, что я смею, чего не смею! Я…

– Нет! – оборвал его Саша. – Размахивать кулаками не имеете права! И кто вы такой, собственно говоря, откуда?!

– Я начальник особого отдела армии.

Давно Саша их не видел, что-то не попадались они ему на фронте, ни одного пока еще не встречал! До чего же этот майор похож на того, в Уфе, который арестовал Глеба, все на одно лицо, сволочи!

– Понятно, кто я? А вот что вы за народ, в этом мы разберемся.

– Чего разбираться?! – сказал Николай. – Мы бойцы Красной Армии.

– Бойцы Красной Армии сражаются на фронте, – назидательно произнес майор и быстро спросил у Саши: – Давно вы здесь?

– Прибыли в поселок этой ночью.

– Двое суток глаз не смыкали, – добавил Николай.

– Почему одет не по форме? – накинулся на него майор. – Откуда гражданская шапка? Где взял?

– Люди дали.

– «Люди»! Ко всему еще и мародеры! – Он снова перевел глаза на Сашу. – Значит, прибыли в деревню этой ночью, теперь куда собираетесь?

– В Пронск, в военкомат.

– Вижу, как вы собираетесь в военкомат. Водку хлещете с утра, мародеры и пьяницы! – Кивнул лейтенанту. Тот сел за стол, отодвинул стаканы и тарелки, вынул из полевой сумки бумагу, чернильницу-непроливайку, ручку, приготовился писать.

Знакомые вопросы: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, судимость…

– Нет, – ответил Саша.

– Запишите: «Со слов несудимый», – приказал майор.

Опять рядом с домом послышался и затих шум мотора. Дверь открылась, вошел полковник.

– Товарищ майор! Командующий требует немедленно доставить к нему командира автороты.

– Видите, веду допрос.

– Приказано немедленно доставить! – нетерпеливо повторил полковник – Не теряйте времени, майор! Где командир автороты?

Майор указал на Сашу:

– Этого рядового они называют командиром.

– Одевайтесь, быстро! – приказал полковник.

Саша надел ремень, на нем висел пистолет Березовского.

– Чье личное оружие? – насторожился майор.

– Командира роты.

– Сдайте!

Саша снял с ремня кобуру с пистолетом, положил на стол.

– Отметьте, – приказал майор лейтенанту, – личное оружие без права ношения.

– Поехали, поехали! – торопил полковник.

Саша надел шинель.

– Что вы его одного, всех берите, – сказал Николай.

– Возьмем, когда надо будет, – ответил майор и вслед за полковником и Сашей вышел из дома.

После двухнедельной передышки, в середине ноября, немцы возобновили наступление. И хотя достигли поселка Красная Поляна в двадцати семи километрах от Москвы, Жуков ясно видел, что это наступление обречено: немцы уже не выдерживают ответных атак Красной Армии. Тем более не выдержат общего массированного удара. 29 ноября Жуков позвонил Сталину и попросил дать приказ о контрнаступлении.

Сталин ответил не сразу. Жуков знал эти паузы – сомневается.

– Вы уверены, что у противника нет в запасе крупных группировок?

– Не знаю. Но его клинья становятся опасными, их обязательно надо ликвидировать.

Вечером Ставка дала согласие на контрнаступление. Штаб Западного фронта наметил его на утро 3 декабря. Свою готовность подтвердили все командующие армиями, кроме командующего Десятой.

Еще в октябре Сталин спросил у Жукова:

– Мы удержим Москву? Говорите честно, как коммунист!

– Безусловно, удержим. Но нужны еще две армии и двести танков.

Танков не дали, а две армии Жуков получил: Первую Ударную и Десятую. Первой Ударной командовал Василий Иванович Кузнецов, опытный генерал. Его армию Жуков поставил на ответственный боевой участок севернее Москвы, в районе Яхромы. А Десятой армией Сталин назначил командовать Голикова.

Перед войной Голиков был начальником Главного разведывательного управления, боевого опыта не имеет, умный и хитрый сталинский угодник. Армия формировалась в Поволжье, и по прибытии Жуков приказал ей дислоцироваться южнее Рязани, будет резерв. Теперь этот резерв предстояло вводить в дело. Танки Гудериана с юга движутся на север, чтобы закончить окружение Москвы. Армия Гудериана растянулась, ее правый фланг не защищен, по нему надо нанести мощный удар. Это и должен сделать Голиков. И вот, пожалуйста… Голиков прислал доклад: сосредоточить армию он может не ранее 5 декабря, доклад послал и Сталину – поступил по своему обыкновению, еще будучи начальником Разведывательного управления, все докладывал лично Сталину, минуя Жукова, которому непосредственно тогда подчинялся. Срывает сроки наступления да еще думает, что и здесь будет на особом положении. Не будет! Здесь не кремлевские кабинеты!