Но в судьбу опять вмешалась случайность — наша встреча с Кирабой. И Руфара запаниковала.

Теперь ее место в доме душевнобольных людей, где над ней снова будут проводить опыты в попытке снять с нее проклятие Калии. Теперь эта задача — вызов для ученых двух королевств, нашего и Рамбутана. Тот, кто ее решит, впишет свое имя в историю магических наук и открытий. Мы все делаем ставки на профессора Бэконатти.

О том, что тетя убила их мать, мы решили девочкам не сообщать. Для них Руфара навсегда останется душевнобольной тетей, которая пострадала от проклятия Рамбутана. А мама погибла при несчастном случае в грозу, упав в пропасть вместе с лошадью. Памеле мы объяснили, что дар у нее мама попросила, зная, что магия у дочки останется, так как знала, что при лишении одного близнеца магии сохраняется общий канал магии с другим.

Сложнее всего было объяснить, зачем ей это было нужно, и сообщить новость о сестре-близняшке.

Мы кратко поведали девочкам историю борьбы между жрецами богини Калии и жрецами богини Майны и объяснили, что их мама боялась тех, то служит Майне.

— Проклятие заставляло ее бояться света. Она опасалась за свою жизнь и хотела иметь дополнительный дар, чтобы защититься, — сказали мы Пэм.

Новость про сестру Памела приняла неоднозначно. Как всегда, на ее лице мало что отразилось, и она ушла в себя. Нам большого труда стоило растормошить девочку. У нее возникло много вопросов и опасений, на которые нам с папой приходилось вдумчиво и обстоятельно отвечать.

— Подумай, насколько сейчас сложнее твоей сестренке, — напоследок сказала я. — Она знала только одну маму, которую редко видела и которая вдруг оказалась вовсе не ее мамой и которую она вряд ли уже увидит. Взамен этого она вдруг получает новую семью, папу, мачеху, трех сестер, среди которых одна ее близнец. И все это людей чужих ей и шумных, — попыталась я вызвать сочувствие Памелы к сестре. — Ей очень страшно и волнительно. Она лишилась привычного мира и наверняка переживает, как примет ее новая семья.

Это же мы с графом и попытались донести и до других девочек перед появлением в доме Кирабы.

— Ей нечего бояться, — важно заявила Элли. — Я возьму над ней шефство.

— Подумаешь, было три, стало четыре. Ведь скоро у нас появится еще одна сестра, — подмигнула Камилла, выразительно глядя на мой живот.

— Может, братик? — жалобно спросила Памела, и мы рассмеялись.

Кираба робко зашла в холл и встала у дверей, исподлобья смотря на всех нас, выстроившихся в холле ее поприветствовать. За ней ездил граф, который уже несколько дней налаживал с ней контакт, прежде чем забрать к нам домой. Она держала его за руку и пряталась за его ногу.

А я вспомнила те же взгляды девочек, когда я пришла в этот дом, и прослезилась. Беременность сделала меня очень чувствительной, слезы могло вызвать все что угодно.

Памела подошла и внимательно разглядывала своего близнеца. Следом подошла и Элли.

— Ух ты, как похожи! — воскликнула она. — Как мы вас теперь различать будем? Пэм, ты носи синюю заколку, а она пусть носит красную.

— Почему это я синюю? Мой любимый цвет белый.

— Мой тоже, — робко сказала Кираба.

— Правда? А ты какое пирожное любишь? Я те, где есть взбитые сливки. Мои любимые — «Ночные облака».

— Я таких не знаю. Я эклеры люблю.

— Смотри, это наш кот Фуня. А еще у нас живут ящерка Пуся, попугай Иммы Морок, лисенок Молки… правда, он не дома живет, а в вольере на улице… Поросенок Чуня и пони Фиалка. Хочешь посмотреть? Пойдем, мы тебе покажем.

Девочки схватили Кирабу за руки и потянули за собой. Глазки девочки загорелись любопытством, и я облегченно вздохнула. Конечно, впереди еще будет много сложностей, но это нормально, главное, начало контакту положено.

Граф сделал мне предложение сразу, как только после обсуждения бурных событий дня я засобиралась домой.

— И куда ты направилась, Имма Лимманн? — строго спросил он.

— Домой, Антуан.

— Твой дом здесь, Имма. Рядом с нами.

— Антуан, я думаю…

— Имма Лимманн, окажешь ли ты честь выйти за меня замуж?

— Антуан…

— Имма, без тебя наш дом тоже проклят. На несчастье и нелюбовь. Ты — сердце нашего дома, нашей семьи. Пожалуйста, просто скажи да, сделай меня самым счастливым человеком в мире. Имма…

Серьезность момента нарушило шушуканье из-за дверей:

— Почему она молчит? Почему она не говорит да? Она же не откажется, да?

— Нет, — сказал отец этих невоспитанных мэлл. — Мы ее все равно никуда не отпустим. Правда?

Девчонки забежали в комнату. На их лицах любопытство и смех соседствовали со смущением от того, что их застукали за подслушиванием.

— Имма, Имма, ты останешься с нами? Имма, не уходи! — облепили они меня.

— Ну и как мне уйти, если вас еще воспитывать и воспитывать? — притворно вздохнула я, обнимая свою семью. — Да, я остаюсь с вами. Стану вашей мачехой, и кому-то мало не покажется.

Я потребовала себе спальню, но граф посмотрел на меня таким взглядом, что все возражения куда-то улетучились.

— Имма, ты с ума сошла? — спросил он невежливо. — С нашего последнего раза прошло почти пять месяцев, я уже на стену лезу. Да, у меня ничего не было с этой… с этим дэвром, можешь так не смотреть на меня.

— Как тебе это удалось? — пытаясь сдержать смех, спросила я.

— Ну, раз она сама настаивала на плохом здоровье, должен же я был его беречь, — пожал он плечами со смешком. — У нас вообще были натянутые отношения, та сцена в лавке с ее стороны была разыграна для тебя. Иди сюда…

Граф притянул меня к себе и наклонился для поцелуя:

— Как я соскучился… Не отпущу тебя больше никогда… Ни на шаг…

— Будем ходить привязанными? — удивилась я.

— Имма…

Граф погладил мне шею сзади, приподнимая и оттягивая волосы, и волна предвкушающего удовольствия прошлась по телу. Его теплые и сухие губы приблизились, опаляя жаром, и поцелуй унес нас в страну грез любви, где нет времени и окружающего мира, а есть только мы и наши чувства.

Через месяц профессор Бэконатти протянул мне бумаги с гербовой печатью.

— В компенсацию за противоправные действия герцога Маррокуна король личным указом пожаловал вам герцогство Маррокун в ваше полное распоряжение с присвоением герцогского титула вашим детям.

— То есть ты герцогиней не станешь, придется довольствоваться титулом графини, — улыбнулся граф. — А вот наш сын будет наследным герцогом Маррокун и графом Мармелайд.

— Или дочь, — заметила я.

— Или дочь, — хитро улыбнулся граф.

Потому что мы оба уже знали к этому времени, что будет мальчик.