зауральскую группу, очевидно, следует рассматривать как угорскую.

Сохранение финно-угорской общности вплоть до начала эпохи металла в известной степени подтверждают и наблюдения языковедов. По мнению Е. Сетяля, В. Тойвонена, Э. Итконена, Б.А. Серебренникова и других языковедов, финно-угорская языковая общность существовала вплоть до появления зачатков скотоводства, земледелия и первых металлов. Об этом свидетельствуют общие для всех финно-угорских народов названия, некоторых понятий, связанных с указанными явлениями.

• медь — vaski (фин.), viska (морд.), ßaz (мар.), usvas (удм. — свинец), atßos (манси — свинец), vas (венг. — железо) и т. п.;

определенное сходство проявляется и в названиях других цветных металлов — серебра, цинка и свинца;

• свинья, поросенок — porsas (фин.), partsos (морд.), pars (удм,), pores (манси);

• зерно — juva (фин.), juv (морд.), ju (удм.), jea (манси);

к этим словам можно прибавить еще кашу, жидкий крупяной суп rokka (фин.), руньрок (коми) и т. п.[1141]

В первой половине II тысячелетия до н. э. финно-угорская общность, очевидно, распалась и поэтому следует полагать, что отмеченные элементы общности при переходе от неолита к эпохе раннего металла, несомненно, выступают больше как реликтовые явления. Реальное существование финно-угорской общности следует отнести к более раннему периоду, а именно к эпохе неолита.

Действительно, как мы отмечали выше, в позднем периоде неолита, т. е. в III тысячелетии до н. э., племена Волго-Камья, Урала и Зауралья входили в большую культурную общность, именуемую камско-уральской, или волго-камско-уральской. Характерными признаками материальной культуры этой общности следует считать поселения с жилищами прямоугольной и подквадратной форм, котловидной формы керамику с приостренным или округленным днищем и поверхностью, орнаментированной преимущественно оттисками гребенчатого штампа с почти обязательным ямочным рядом по краю горла.

В соответствующей главе настоящей работы была показана преемственность волосовской культуры от волго-камской неолитической. Но, признавая финноязычность племен волосовской и турбинской культур и их происхождение на основе волго-камского неолита, мы, естественно, должны признать и принадлежность последнего к культуре финноязычного населения. Однако, как мы видели выше, волго-камская неолитическая культура в развитом неолите, несомненно, составляла единство с зауральской культурой, на базе которой сформировались в эпоху раннего металла угорские племена Зауралья. В таком случае носителей обширной камско-уральской в широком смысле этого слова культуры развитого неолита следует считать финно-уграми.

Финно-угорская языковая, а вместе с ней и этно-культурная общность, очевидно, существовала в течение почти всего неолитического периода. Кроме археологических данных, это подтверждается и наблюдением языковедов.

Е.Н. Сетяля, В.Х. Тойвонен, Э. Итконен считают, что ко времени финно-угорской общности относится образование ряда понятий, которые могли возникнуть лишь в эпоху неолита:

• поселок, деревня — küla (фин.), навес, сарай — tala (фин.), плотина, насыпь — pato (фин.), горшок — pata, сверло — ora (фин.), мед — mëzi (фин.), обменивать, торговать — ostaa (фин.), шаман — heita (фин.).

Наблюдения языковедов представляют также интерес для определения основной территории обитания финно-угорских племен. В этом отношении особенно показательны работы Э. Итконена и П. Хайду. Так, Э. Итконен на основании отсутствия во всех финно-угорских, а также самодийских языках понятия «море», обозначающего обычно как большая вода или «озеро», приходит к выводу о первоначальном обитании финно-угорских племен в районах, удаленных от моря[1142]. П. Хайду в одной из своих последних работ считает общими для финно-угров названия таких деревьев, как вяз (венг., мари, мордва, фин.), береза (удм., коми, манси, ханты), сосна (удм., коми, венг., мари), ива (фин., удм., коми, ханты), лиственница (коми, манси, ханты), и полагает, что область обитания финно-угорских племен должна была располагаться в лесной полосе[1143]. Среди указанных названий деревьев особенно важно название вяза, ибо вяз распространен был в период голоцена только в Европейской части СССР и не выходил за пределы Урала[1144], тогда как другие указанные породы деревьев имеют широкое распространение по всей лесной полосе Евразии. Что же касается лиственницы, то, по М.И. Нейштадту, она, наряду с Сибирью, известна и в лесной полосе Восточной Европы, включая северные области Волго-Камья вплоть до Белого моря[1145]. Наличие этого названия в основном у коми, манси и хантов не противоречит локализации лиственницы в основном в северных районах. Общими в финно-угорских языках являются и названия меди и пчел. Но, как известно, за пределами Урала нет диких пчел, поэтому следует полагать, что финно-угорские племена познакомились с ними в Европейской части СССР.

Таким образом, мы имеем все основания полагать, что финно-угорская общность в эпоху развитого неолита, т. е. в III тысячелетии до н. э., локализовалась в Волго-Камье, Приуралье и в Зауралье, но недалеко от Уральского хребта.

Этой общности в IV тысячелетии до н. э. (скорее всего в первой половине) предшествовала еще большая общность, территориально занимавшая почти все Волго-Камье, Приуралье и Западную Сибирь до Енисея. Для ранненеолитической культуры этой общности была характерна керамика с накольчато-прочерченной орнаментацией и специфичным рядом тонких ямочных, иногда сквозных углублений по краю сосуда, а также подквадратной формы полуземлянки. Крайним западным памятником этой общности, если не считать группу с керамикой типа «сперрингс» в Финляндии и Карелии, является Гавриловская стоянка в устье р. Оми, а на востоке близкого типа керамика найдена на Бирюсинской стоянке в бассейне р. Енисея[1146].

В культурном отношении эта общность, несомненно, была связана с волго-камско-уральской поздненеолитической общностью. И если носители последней были финно-уграми, то их предки также должны принадлежать к этому этническому кругу, но более широкому, чем просто финно-угорский. Вероятно, это была уральская языковая общность, куда, кроме племен, говоривших на финно-угорском языке-основе, входили и самодийские племена.

Эта общность, очевидно, существовала до второй половины IV тысячелетия до н. э., когда, по мнению ряда исследователей[1147], в Зауралье с юга проникли племена, тесно связанные по культуре с кельтеминарскими племенами Приуралья. Последние, принесшие своеобразную керамику, орнаментированную прочерченно-волнистыми узорами, очевидно, разорвали уральскую ранненеолитическую общность на две части — западную и восточную.

И если в западных племенах, оставшихся преимущественно к западу от Урала и частично смешавшихся в Зауралье с пришлыми племенами, есть основание усматривать финно-угров, то в восточной группе, племена которой достигали берегов Енисея, следует искать предков самодийских племен. Это предположение было высказано в свое время еще А.П. Окладниковым, считающим, что самодийские племена в районы Сибири проникли из Приуралья в эпоху неолита[1148]. Не исключено, что при этом в глубины Сибири распространилось и население с европеоидными чертами, что отмечается антропологами в ряде неолитических могильников Красноярского края[1149].

По наблюдениям языковедов племена уральского языкового единства существовали в период, когда им были известны такие понятия, как «нарты», «лук», «тетива», «наконечник стрелы», «долото», «лыжа», «игла, проколка», а также действия —