— Тимур, как и обещал, возвращаю в целости и сохранности, даже чуть раньше обещанного срока, — добродушно сказал врач.

— Спасибо, — ответил Громов, с трудом оторвав взгляд от Ирины, и протянул ему руку. — Я очень благодарен, правда.

— Ну, будет тебе, все хорошо, что хорошо кончается. Вот, держи, — Иван Васильевич отдал листок с рекомендациями и, пожав протянутую руку, направился к выходу. — Удачи, ребят, надеюсь, больше не встретимся. Ирин, береги себя.

— Спасибо, — поблагодарила Романова. Как только за Кораблёвым закрылась дверь, она не сдержалась и шагнула к Тимуру. Он тут же сжал ее в объятиях, нежно целуя в висок.

— Ты даже не представляешь, как я соскучился, — прошептал он ей в самое ухо, отчего мурашки ринулись по коже.

— Представляю, — ответила Ира, крепче прижимаясь к его груди. Она слышала, как гулко бьется его сердце, чувствовала невесомые прикосновения его губ и, отдавшись эмоциям, просто плыла по течению, наслаждаясь желанной близостью любимого мужчины.

Громов осыпал ее лицо легкими поцелуями, пытаясь выразить переполнявшую его нежность. Чуть дольше задержавшись на приоткрытых губах, он призвал на помощь всю силу воли и сдержался, не углубив поцелуй. Тимур понимал, что если даст волю своему желанию, то уже не сможет оторваться от таких манящих губ.

— Теперь мы будем видеться чаще, — пообещал он. Тим дышал ею и никак не мог надышаться. Эта женщина настолько глубоко проникла в его душу, что он уже не представлял своей жизни без нее.

— Я так рада, — прошептала Ирина. Воображение рисовало радужные картинки совместного будущего, и ей так хотелось в них верить.

— Я надеюсь, все в силе? — взволнованно спросил Громов. Чуть отстранившись, он посмотрел ей в глаза. — Ты не передумала?

— А что, могла? — лукаво улыбнувшись, поинтересовалась Ира. — Конечно не передумала.

— Хорошо, — проговорил Тимур, облегченно выдохнув. — Нам пора идти.

Он выпустил женщину из объятий и, мягко взяв ее за руку, повел к выходу.

— Куда?

— К управляющему.

Тим ощутил, как Романова напряглась. Остановившись около двери, он вновь посмотрел на нее. Все ее эмоции были написаны на лице, страх отчетливо читался в глазах.

— Не бойся, я буду рядом все время.

— Обещаешь? — Ирина попыталась улыбнуться, но получилось лишь жалкое подобие улыбки.

— Обещаю, только и ты мне пообещай, — попросил Громов, вновь обнимая ее. — Что не будешь вестись на провокации. Что бы ни сказал тебе Бушин, не реагируй никак, покажи свою полную капитуляцию.

— Но… — попыталась возразить Ира, но Тимур не позволил ей этого сделать, приложив палец к ее губам.

— Ты обещала довериться мне, — напомнил он. — Делай так, как я говорю…

— Хорошо, — согласилась Романова, ей совершенно не хотелось спорить.

— Пойдем?

Ирина утвердительно кивнула, и Тим, наклонившись, мягко поцеловал ее в лоб, а затем открыл дверь.

Москва. Управление уголовного розыска

На работу Дымов приехал только к обеду. Припарковав автомобиль на своем месте, он вошел в здание и свернул в длинный коридор. Уже издалека Стас заметил, что возле его кабинета кто-то стоит. Подойдя немного ближе, он узнал знакомый силуэт и чуть замедлил шаг. Сердце вмиг сбилось с ритма, и Дымов стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки.

— Стас, — обернувшись, окликнула его Таня.

— Что ты здесь делаешь? — привычным холодным тоном поинтересовался он, вставляя ключ в замочную скважину.

— Стас, нам нужно поговорить, — начала Куликова и хотела что-то добавить, но Дымов резко дернул дверь и буквально впихнул Татьяну внутрь.

— Ты с ума сошел? — возмутилась она, явно не ожидая такого к себе отношения.

— Говори, — мужчина закрыл кабинет изнутри и, сложив руки на груди, занял выжидательную позицию.

Еще вчера вечером Таня отлично знала, что будет говорить, как все объяснит, но в который раз убедилась, что в ситуациях со Стасом невозможно ничего предусмотреть. Его поведение не поддавалось логике, и ждать от этого человека можно было все что угодно. Все слова мигом вылетели из головы, и Куликова по кусочкам собирала обрывки подготовленных фраз.

— Мужчина, которого ты видел у меня дома, это мой бывший муж. Мы разводимся сейчас, — она старалась говорить медленно, чтобы Дымов понял ее правильно.

Смысл сказанного не сразу дошел до него, и Стас равнодушно ответил:

— Поздравляю. Я здесь при чем?

— Ну что ты как маленький?

— Мне это неинтересно.

Он понимал, что не прав, но признавать это не собирался. Еще никому не удавалось разбудить в нем чувство вины, и Таня не станет первой. Мысленно пытался убедить себя, что ему безразлична эта женщина. То притяжение, которое возникло между ними, не что иное, как выдумка от недостатка регулярного секса.

— Дымов, как ты меня достал! — Куликова нахмурилась и сощурила глаза. Ее редко кто-то мог вывести из себя. Нервная работа наложила определенный отпечаток, и у нее уже выработался иммунитет, но сейчас терпение попросту лопнуло, и лава, вскипевшая в вулкане, стремительно выливалась наружу. — Почему я должна чувствовать себя виноватой из-за того, что ты сделал какие-то выводы и, как баран, уперся рогом? Я звоню, ты не отвечаешь. Я пытаюсь объяснить, а ты не слушаешь. Я, наконец, бросаю все свои дела и еду к тебе практически на попутках, а тебе неинтересно? Ну ты скотина! А знаешь что, мне, пожалуй, тоже больше неинтересно, иди ты куда подальше вместе со своими детскими обидами! — Таня глубоко вздохнула и, зло сверкнув глазами, из которых, казалось, сыпались искры, направилась к двери, но Стас резко схватил ее за руку и притянул к себе.

— Не трогай меня! — крикнула она и попыталась вырваться.

— Не ори, — сквозь зубы проговорил Дымов и грубо прижал ее к стене.

— Пусти! — Куликова нервно дернула плечами, но он слишком сильно давил на нее всем своим телом.

Упершись ладонями с обеих сторон, пристально смотрел в глаза и тяжело дышал. Желваки заиграли на его лице, а взгляд не сулил ничего хорошего, но Таня не испугалась.

— И что ты хочешь мне этим доказать? Что ты мужик? Эгоист ты, Дымов, — она едва успела закончить фразу, как Стас жадно впился в ее губы.

Он больше не мог сдерживать себя. Слишком много эмоций накопилось внутри, слишком много слов нужно было сказать, и в этом поцелуе он выплескивал все. Дымов ненавидел ее за то, что она всегда безошибочно попадала в самую точку, знала, куда бить. Его раздражало, что Таня всегда и во всем была права, а он на ее фоне выглядел полнейшим идиотом.

В этот раз Стас намеревался идти до победного. Дерзко облизнув ее губы, он не спросил разрешения, а нагло, по-хозяйски ворвался в ее рот, углубив поцелуй. Куликова пыталась отстраниться, но как только его руки скользнули под шелковую блузку и коснулись обнаженной кожи живота, сдалась его напору. Жадно сминая ее губы своими, он задрал юбку, оголяя стройные ноги, и, глухо прорычав, сжал бедро.