– Первый убийца, – сказал Мино, – это был Каин?

Он поднял крышку вросшей в землю цистерны и заглянул в темное нутро. Почувствовался гнилостный запах.

– Как знать? – пожал плечами Орландо. – Старая история: старое объяснение человеческого стремления к власти. Не получается заполучить ее хитростью или принуждением, убьем!

– Не бывает ничего врожденного, – сказал Мино. – Человека как целостную личность формируют обстоятельства, окружение, мысли, самовосприятие. Возможно, этот процесс начинается еще до рождения, в утробе матери. Неужели ты думаешь, что я от рождения обладаю способностью всаживать ядовитые стрелы в любого человека?

– Вряд ли. Я вообще не об этом. Но такова мораль, с которой мы выросли. Ты потерянный человек. Ты попадешь в ад. Вместе со мной, Ховиной и Ильдебрандой. Потому что ты убил. Ты стал убийцей и злодеем. То, что мы убиваем убийц и насильников, в расчет не берется. Власть имущие промыли своей моралью мозги трем четвертям человечества. Именно поэтому они гордятся такими памятниками, как этот город.

Орландо бросил камень в цистерну, которую Мино собирался закрыть. Раздался глухой стук, и из отверстия вылетела целая стайка летучих мышей. Они спали целую сотню лет. Они вылетели прямо в лицо испуганно отпрянувшим Орландо и Мино.

– Наконец свободны. Может быть, это призраки, – Орландо вздрогнул и помог Мино закрыть цистерну.

Тени становились коричневыми и тяжелыми. Над городом парила стая овсянок, охотившихся на ночных насекомых.

– Сколько человек мы убили?

Мино твердо посмотрел на Орландо.

Тот пожал плечами.

– Nada, – сказал он. – По моему мнению, мы не убили никого. Но если бы меня попросили назвать число, я бы, скорее, сказал о тысяче. В том знаменитом взрыве небоскреба ты отправил в преисподнюю не менее сотни.

– А скольких человек убили они?

– Откуда мне знать? Зачем ты задаешь такие идиотские вопросы?

– Потому что твои ответы такие же пустые, как те черепа, которые мы пинали. Такие же, как и сами вопросы.

Мино пошел к руинам церкви, чтобы отыскать Ховину и Ильдебранду.

– Подожди, Мино, – схватил его за руку Орландо. – Я, видимо, неправильно понял, что ты имеешь в виду. Что ты на самом деле хочешь узнать, задавая свои двусмысленные вопросы?

Мино остановился и посмотрел другу прямо в глаза. Затем он громко рассмеялся и показал пальцем на берег моря.

– Однажды человек вышел из моря на сушу. Миллионы лет он пролежал в полудреме в пространстве между водой и воздухом. Он вышел на сушу слизняком. Постепенно он рос, а слизь высыхала и лопалась на солнце, и под ней показалась мохнатая шерсть. Человек отчаянно вырывал из себя куски этой шерсти и наконец остался совсем голым. Теперь человек стал именно таким, каким хотел видеть его Бог. Господь вовсе не собирался создавать слизняка по своему образу и подобию. Как и волосатую обезьяну. Поэтому он создал гладкого безволосого убийцу, которому пришлось убивать других животных, чтобы не замерзнуть. И тот, кто убивал или добывал себе самую красивую шкуру, становился вождем. А те, кто находил золото или драгоценные камни, могли купить себе самые красивые шкуры и стать по-настоящему великими вождями. Но в море, в тонкой оболочке между водой и воздухом находились и другие создания, которые тоже хотели выбраться наружу. Они создали воздух для того, чтобы люди могли дышать, и воздух должен был напомнить людям, откуда они родом. Но маленькие морские организмы не знали, что человек стал убийцей. Они не знали, что человек смотрит на других животных и растения как на врагов, а не как на благословенные Богом создания. Они совершенно не поняли, что люди стали такими жадными и их стало так много, что им понадобилось уничтожить бо́льшую часть всего живого, чтобы обеспечить достаточным пространством для жизни себя, своего Бога и свое богатство.

– Понимаешь, – продолжил Мино, – однажды я кое-что увидел в отражении в ручье. Но я забыл об этом. Но я знаю, что в той оболочке, о которой я говорю, находятся зародыши всего нового. Ты, я, Ховина и Ильдебранда – все мы вышли из этой оболочки. Мы – новые люди. Мы иные. Поэтому слово «убить» не существует для нас в том смысле, который я использовал в своих вопросах, в том, который используют судьи в мире богачей. Оно лишено смысла. Разве «убивает» рыба, когда ловит муху у поверхности воды? Разве «убийца» ягуар, который возвращается в нору к голодным котятам с тапиром в пасти? Какое преступление совершает орел, когда он камнем падает с неба и хватает полевую мышь? Они поступают так, как велит им природа. Так же поступаем и мы.

– Понимаю, амиго. Это довольно жестокая философия.

Орландо огляделся.

– Но не более жестокая, чем та, которой руководствовались те, кто устроил все это, – тихо добавил он.

Почти стемнело. Ховина и Ильдебранда взяли молодых людей за руки и потащили их, как можно быстрее, из этого страшного города, вверх по темному шоссе, в четырех километрах от ближайшей живой деревни.

Они приехали в Стамбул за неделю до конференции «Kasamura». Они хотели использовать время себе на пользу. Хотя план был до гениальности прост и ясен, они придерживались всех правил безопасности.

Ильдебранда осталась в Олюденизе. Она изучала подробную карту больших нетронутых районов джунглей, все еще существовавших на Земле, отслеживала реки и ручьи, просматривала горные цепи и маленькие, едва заметные деревушки. Нужно было найти правильное место. Еще она составляла длинные списки того, что им может понадобиться с собой, чтобы перевезти все необходимое – им будут нужны несколько речных судов. Ей казалось, она нашла идеальное место, район и страну. Им придется пересечь несколько границ, но в этих местах никто и не подумает спрашивать у них документы. Они отправятся в экспедицию. Они не будут искать нефть или золото, им не понадобятся никакие лицензии или бумажки с печатями от какого-нибудь коррумпированного министра, они будут слушать пение птиц в кронах деревьев и сеять зерна в землю.

Во многих местах на карте Ильдебранды виднелись большие красные пятна. Результаты проекта по строительству дамб, одобренного «Мировым банком», из-за которого огромные участки джунглей ушли под воду. На карте Ильдебранды было сто пятнадцать таких районов. Их общая площадь равнялась площади Европы.

Сердце Амазонки. Пульс Земли.

Индейцы, растения и животные. Все они уничтожались, разорялись, стирались с лица земли.

За дамбами пришла промышленность. Промышленность принесла с собой загрязнение рек. И искалечила, и убила все исконное.

«Мировой банк». За каждой цифрой, включенной в бюджет «Мирового банка», стоят горы трупов. «Мировой банк», словно гриф, впивается в свою жертву и не отпускает ее до тех пор, пока не выдавит из нее все соки.

Теперь они тоже мертвы. Вся верхушка этой чудовищной организации уничтожена. Появятся ли новые? Рискнут ли они продолжить движение в том же направлении?