Остановив жестом отроков, которые пытались возразить, Артемий провел рукой по лбу и продолжил:

– Возьмем Стриго. Неспособный отказаться от Альдины, он прекрасно понимал, что отец лишит его наследства. Без гроша в кармане, влюбленный в молодую чужеземку-бесприданницу, он ничего не теряет, если покинет Русь. Однако ему представляется неожиданная возможность: вместо того чтобы уехать с пустыми руками, он может увезти с собой драгоценности, которые обеспечат парочке состояние. Он задушил стражника и похитил драгоценности. Потом он избавился от Настасьи, которая нашла улику, способную указать на него. Арестованный, он мог через отдушину общаться с Андреем, который рассказал ему о шантаже тысяцкого. Андрей убил Радигоста. Однако его самого устранил Стриго, боявшийся откровений сообщника, которого мучили угрызения совести. Не забывайте, что ночью, когда был убит Андрей, Стриго находился на свободе!

– Но Ждан? – спросил Митько. – Зачем ему надо было красть драгоценности, если он и так уже владеет огромным состоянием отца?

– В момент совершения кражи Настасья была еще жива, и Ждан унаследовал бы ничтожную часть имущества тысяцкого. К тому же его жизни не позавидуешь, поскольку отец постоянно упрекал сына за малейшие траты. А ведь Ждан влюблен в Мину, которая горит желанием путешествовать. Византийские драгоценности позволили бы Ждану завоевать сердце красавицы, бросив к ее ногам весь мир! Но одно преступление повлекло за собой другое. И Ждан был вынужден избавиться от всех людей, которые могли бы помешать осуществлению его безумного плана.

– Тогда как мы можем установить истинного виновного? – воскликнул Митько, в отчаянии качая большой головой. – Что ты об этом думаешь, боярин?

– Для начала я сообщу о смерти Андрея князю, – вставая, сказал Артемий. – Потом попытаюсь заново обдумать дело с самого начала. Не уходите из дворца и будьте готовы вмешаться по любому моему сигналу. Мы должны любой ценой не допустить новых жертв.

Не глядя на своих спутников, дознаватель направился к калитке. Митько и Василий проводили его встревоженными взглядами. Несмотря на твердость тона, на усталом лице боярина читалось глубокое отчаяние. Отроки впервые видели начальника таким растерянным. Не осмеливаясь смотреть друг на друга, чтобы не выдавать волнения, сжимавшего их сердца, они вышли из беседки.

Оставшись один в саду, Филиппос принялся искать место, чтобы похоронить свою белую мышку.

Когда Артемий вошел в зал, пир был в самом разгаре. Оглядев гостей, дружинник заметил Стриго, лицо которого, побледневшее в узилище, вновь обрело краски. Стриго не отрывал взгляда от Альдины, сидевшей по левую руку от принцессы. К своему изумлению, Артемий увидел Мину. Опустив глаза, она слушала Ждана, который, судя по возбужденному виду, читал ей одно из своих новых стихотворений. На Мине был головной убор с лентами и накидкой, спускавшейся по спине до самого пояса. Вероятно, дамы Гиты приложили все свое искусство, чтобы столь ловко скрыть короткие волосы боярышни. Поискав глазами Ренцо, дружинник увидел его рядом с Деметриосом за столом князя. Братослава же нигде не было.

Бесцеремонно расталкивая слуг, сновавших между столами, уставленными яствами и напитками, Артемий остановился посредине зала и подождал, пока все устремят на него взгляды.

– Надеюсь, что ты не принес нам дурную весть, боярин! – воскликнул Владимир в установившейся тишине. – Она пришлась бы некстати, поскольку мессир Ренцо рассказывал весьма занимательную историю о своем путешествии на остров циклопов!

Дружинник ничего не ответил, и улыбка на губах Владимира угасла. Артемий низко поклонился и сообщил:

– Княже, я действительно должен сообщить прискорбную весть. Боярина Андрея отравили, а главный виновный по-прежнему на свободе.

Потрясенные гости слушали рассказ дознавателя о недавних событиях. Когда дружинник замолчал, мертвенно-бледная Гита воскликнула:

– Мой возлюбленный жених, прошу тебя, откажись от дальнейших поисков драгоценностей! Это призрак Феофано мстит нам. Пусть он унесет в ад проклятые сокровища, которые уже погубили столько человеческих жизней!

Владимир бросил на принцессу взгляд, в котором к недовольству примешивалось беспокойство.

– Благородный магистр, – обратился князь к Деметриосу. – Подарок, предназначенный моей невесте, скорее пугает ее, а не радует. Никто из присутствующих не знает лучше, чем ты, прошлое твоей страны. Как ты думаешь, есть ли доля правды в историях о призраке и проклятии?

– При всем уважении к тебе, князь, я не верю в призраков, – твердо ответил грек, а затем с ученым видом продолжил: – Напротив, не исключено, что предмет, который вызывает столь сильную зависть, способен вобрать в себя заряд отрицательных сил, если можно так выразиться. Эти силы – проявление Духа Зла – могут оказывать пагубное влияние на человека, временно владеющего этим предметом, то есть происходит то, что народ называет «приносить несчастье».

– А ты, благородный Ренцо, неутомимый путешественник, который видел Добро и Зло во многих формах во время своих скитаний, что ты скажешь об этом? – продолжал Владимир.

– По правде говоря, даже не знаю, что тебе ответить, – смущенно улыбаясь, сказал Ренцо. – На месте святейшего басилевса – да будет позволено мне так выразиться – в качестве свадебного подарка я не стал бы выбирать столь зловещий предмет! В отличие от Деметриоса я верю в призраков, я даже встречал их… Но что касается меня, то я не боюсь призрака Феофано. Я всегда лажу с женщинами, даже если они призраки.

– Княже, – вмешался Артемий. – Могу тебя уверить, что речь идет не о призраке, а о человеке из плоти и крови, об убийце, жестокость которого можно сравнить лишь с его дерзостью!

– Что же, раз ты уверен, найди его! – бросил Владимир с искаженным от гнева лицом. – Речь идет о будущем страны и о чести твоего князя. А также о твоей чести, боярин Артемий! Я дал тебе три дня. У тебя осталось несколько часов. Сегодня вечером ты должен привести ко мне преступника, которого так хорошо описываешь! А теперь ступай!

Поклонившись, Артемий покинул зал. Как во сне, он пересек двор и вышел за ворота крепости. Он шел по площади широкими шагами, движимый только одним желанием – вырваться из удушающей атмосферы дворца. Он прошел по главной улице, затем пересек базарную площадь, двигаясь наугад, безразличный к гневным возгласам прохожих, которых он бесцеремонно толкал.

В конце концов дознаватель вышел из города через северные ворота. Оставив порт слева, он добрался до конца пристани и сел на широкие дубовые доски, возвышавшиеся над водой. Тишину нарушали только далекие крики лодочников и плеск волн о сваи. Порывшись в кармане, Артемий вытащил камень с криптограммой, свой варяжский талисман, и стал водить по нему пальцами. Но напрасно дружинник старался собраться с мыслями. Фрагменты видений кружились в его уставшем мозгу, словно ночные бабочки вокруг горящей свечи. Спустив ноги в пустоту, Артемий наклонился над блестящей зеленой поверхностью реки и принялся смотреть на воду, словно хотел проникнуть под поверхность и заглянуть в глубины, где протекала таинственная и спокойная жизнь.