— Не могу поверить, что ты здесь, — сказала ее мама, отступая назад и заводя ее внутрь. Затем она обняла Аврору.

Неловкость. Это было единственное, что чувствовала Аврора. Она всегда рисовала себе мать как большую, могущественную фигуру, но теперь понимала, что это были впечатления маленького ребенка. Теперь она была выше и крупнее своей матери. Однако в маме все еще была особая гламурность. На ее лице было много косметики, умело наложенной, и ее волосы были блестящими и стильно причесанными. Она также была отлично одета, на ней была мини-юбка, шелковая домашняя рубашка и сандалии с высокой шнуровкой и узким носом.

— Что ты здесь делаешь? — спросила ее мать, ее большие карие глаза, казалось, впитывали вид Авроры.

— Я нашла твой адрес в кое-каких бумагах и решила приехать повидаться. Я не сказала папе. Я просто приехала. Мне нужно будет попозже позвонить ему и сказать, что со мной все в порядке.

— Входи. — Ее мать, похоже, нервничала и напрягалась. — Входи и садись. Только подумать, как ты выросла и какая красавица!

Квартира пахла духами и слегка — сыростью, словно кто-то принимает душ. Потом она осознала, что так оно и есть, услышав звук струящейся воды.

Мама заметила ее взгляд, направленный на дверь, слегка приоткрытую, ведущую в спальню.

— Эдуарде, — объяснила она, махнув рукой. — Мы собирались пойти пообедать.

— Ох! — Нервы Авроры зазвенели. Это было непросто — видеть свою маму. Но она не была готова встретиться еще и с ее бойфрендом. Почему родители делают это? — думала она. Почему они заводят ребенка, а потом ожидают, что ребенок будет ладить со всеми этими другими людьми? — Думаю, мне нужно было позвонить.

— Я рада, что ты здесь, — заверила ее мама. — Пожалуйста, пожалуйста, садись.

Аврора осторожно опустилась на софу. Это было уютное местечко, ее высокие спинки, казалось, сомкнулись над ней. Комната была обставлена по большей части белым и розовым. Аврора начала думать, что ее отец совершенно ошибался насчет ее мамы. Похоже, он думал, что она ведет неразборчивую жизнь, о которой Аврора не должна знать. В реальности мама была совершенно нормальной. Моложе и красивее, чем другие мамы, и бойфренд в ванной был, конечно, под вопросом, но все равно… Ведущий телешоу был надоедливым, громыхал своим раскатистым «р» и приходил в восторг, когда соревнующийся угадывал название песни. Она нашла пульт и нажала на кнопку. Чтобы отключить звук.

— Ты голодна? — спросила ее мать. — Хочешь пить? Что я могу принести тебе?

— Немного воды, я думаю.

— Вода. Конечно. Со льдом?

Мама двинулась к кухне, которая прилегала к гостиной. Она принесла Авроре большой бокал, наполненный льдом и водой из-под крана, и присела на софу, одернув юбку.

— Итак. Ты здесь. Я все еще не могу в это поверить. — Она потянулась и коснулась щеки Авроры. Ее рука была влажной и холодной от ледяной воды. — Сколько же тебе сейчас лет? Напомни мне.

Напомнить ей? Она что, шутит? Как человек может не помнить точного возраста своего ребенка? Она рассмеялась и не ответила на вопрос.

— Я обнаружила кое-какие вещи, о которых папа мне не говорил, и решила приехать повидаться с тобой, — сказала она, беря быка за рога. Она рассказала все о заявлении, описывающем ее жизнь в Мексике, — нищету, опасность, здание без пожарной лестницы. — Это правда? — спросила она.

Ее мать улыбнулась странной улыбкой, не такой, как если бы она была счастлива, но, может быть, слегка изумленной. Телефон зазвонил снова, и она схватила трубку, проверив номер звонящего на определителе, прежде чем положить ее снова и дать телефону продолжать звонить, пока он не умолк.

— Не все росли так, как ты в Америке, — сказала она. — Я научилась выживать, когда была моложе, чем ты.

Аврора подумала, что она смогла бы сделать, чтобы выжить. Стать проституткой? Снимать одежду перед незнакомцем и заниматься с ним сексом? От этой мысли ее затошнило и закружилась голова, она осознала, что приехала сюда не ради этих незнакомцев. Она изучала мать, ее лицо, которого она больше не знала, руки, которые нетерпеливо двигались на коленях.

— Папа увез тебя от всего этого. У нас была хорошая жизнь…

— У тебя была хорошая жизнь. Я убирала у пожилой леди, и никто со мной не разговаривал, потому что твой папа работал и учился все время. Каждый день был похож на предыдущий, только спина у меня болела каждую ночь, и мне это все больше и больше надоедало. — Она почесала свои обнаженные руки, словно воспоминание вызвало у нее боль.

— Если ты не хотела такой жизни, почему ты уехала из Мексики?

Мама продолжала чесать руки, не замечая длинных красных царапин, которые она оставляет. Воспоминания, должно быть, были болезненными, и Аврора устыдилась того, что она спрашивает, но ей и в самом деле нужно было знать.

— В заявлении, которое сделал Уилл, ничего не сказано об этом, — сказала мама. — Я поссорилась с дядей Феликсом — владельцем дома. — Она заколебалась, затем вздохнула и добавила: — Это я подожгла дом.

Аврора смотрела на расцарапанные руки своей матери. Было кое-что в той ночи, что преследовало ее, воспоминания, спрятанные глубоко-глубоко в памяти, но она чувствовала, что они медленно всплывают на поверхность. Она видела руки своей матери, слышала ее голос, который велел ей оставаться в доме. Она слышала свой собственный плач, детский голос, умоляющий маму выпустить ее.

— Ты подожгла дом, в котором были люди? — Аврора была потрясена. — В котором была я?

Мать махнула рукой:

— Это был несчастный случай. Я дралась с Феликсом. Все случилось так быстро, что я не могла добраться до тебя. Но я знала, что ты в безопасности, благодарение Богу.

Сердце Авроры забилось от ярости за предательство.

— Откуда ты знала, мама? Откуда ты знала, что я в безопасности?

— Из-за Уильяма. Он спас тебя. Есть еще кое-что, чего тебе никогда не говорили. Когда дом загорелся, Уильям влез на крышу и спас тебя.

Даже тогда, подумала Аврора. Даже раньше того, как папа узнал ее имя или что-то о ней, он рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. «О боже! — подумала она. — Что я делаю?»

— Уильям не хотел, чтобы ты знала о своей последней ночи в Мексике, — говорила мама. — Он не думал, что ты сможешь справиться с этим.

— А что ты думаешь, мама?

— Я думаю, что ты как я. — Ее руки наконец улеглись на колени, и она посмотрела на Аврору проницательным взглядом. — Я думаю, ты можешь справиться с чем угодно.

— Ты меня даже не знаешь, — сказала Аврора. — Почему ты никогда не возвращалась? Почему ты перестала звонить?

Телефон зазвонил снова. На этот раз мама вышла в соседнюю комнату и взяла трубку. Аврора могла слышать бормотание ее голоса, могла чувствовать запах воды из душа. Она ровно уселась на софе, не желая ничего нарушить. Голые факты о ее прошлом стояли перед ее лицом, но они словно были зашифрованы и непонятны.