Вызывает недоумение травля в выступлениях и документах, проводимая в период работ по восстановлению «Красина» и продолжающаяся в настоящее время, подковерные игры и многочисленные активные попытки избавиться от «Красина» со стороны отдельных вице-губернаторов Санкт-Петербурга.

Сначала «Красин» требовали передать уже обанкротившемуся Балтийскому морскому пароходству, затем, фальсифицируя факты, пытались «сдать на эксплуатацию» в Германию, сейчас готовятся практически ликвидировать музей и ограничить его рамками неплавающего учебного судна с ликвидацией существующего статуса и увольнением состава узких специалистов-паровиков, знающих судно. Это в то время, когда цели и планы «Красина» вышли на фактическую реализацию и налицо — впечатляющие успехи. Все это делается за спиной красинцев, которые изучили судно и знают, как с наименьшими затратами добиться больших результатов.

Во всех этих «прожектах» просвечивают личные интересы отдельных руководителей.

При этом перед «Красиным» финансовая проблема не стоит имеется адресное финансирование. «Красин» включен в Закон-бюджет Санкт-Петербурга на 2000 год (с оплатой по ETC), и у нас разработан план перехода на самофинансирование в 2001 году. Начат интенсивный поиск партнеров для плавания.

Десятый год я стою на «военной тропе», отстаивая памятник истории государственного значения. В настоящее время угроза настолько сильна, что вынужден обратиться к Вам.

Судьба «Красина» волнует не только ветеранов Полярных конвоев Великой Отечественной войны, в которых он принимал участие, не только военных и гражданских моряков, судостроителей, речников, рыбаков, портовиков. Нам пишут со всех бассейнов. Судьба «Красина» волнует петербуржцев, людей самых разных специальностей.

На докладные записки в правительство Санкт-Петербурга я не получаю ответов.

Судьба всемирно известного спасателя экспедиции Нобиле, судна, предотвратившего катастрофу на море, равную гибели «Титаника» (на борту спасенного «Красиным» пассажирского парохода «Монтесервантес» находилось 1855 человек), участника Полярных конвоев, первопроходца, — под серьезной угрозой.

Мы просим только дать нам возможность продолжать работать и не считать собственность Санкт-Петербурга — ледокол-музей «Красин» — посторонним для Петербурга.

Во время ближайшего посещения Санкт-Петербурга просим Вас, несмотря на всю Вашу занятость, изыскать возможность посетить морскую славу России и убедиться лично, что во всем вышесказанном каждое слово — правда, и помощь нужна срочно.

С уважением,

Капитан-директор ледокола-музея «Красин», ветеран Великой Отечественной войны, участник обороны Ленинграда

Л. Бурак,

P.S. Пока писались эти строки, капитана «Красина» Льва Юльевича Бурака не стало.

Кто теперь защитит легендарный ледокол?

Он вернулся из небытия белого безмолвия первым. Спустя восемьдесят восемь лет после того, как его шхуну видели в последний раз с берегов Новой Земли…

Я держу в своих руках его пожелтевший череп, набитый сухим таймырским мхом. Это вы, капитан Кучин?

Есть только один человек, которому череп ответит на этот вопрос..

* * *

Три экспедиции ушли во льды Северного океана в 1912-м, и командоры всех трех сгинули безвестно: что старший лейтенант Георгий Седов на «Святом великомученике Фоке», что лейтенант Георгий Брусилов на «Святой Анне», что геолог Владимир Русанов с капитаном Александром Кучиным на «Геркулесе»… Норвежские и российские спасатели искали их по горячим следам — не нашли. Следы пропавших экспедиций искали в тридцатые годы и находили: то обломки судов, то меченые столбы, то чьи-то истлевшие останки. Искали полярных первопроходцев и в недавние времена — экспедиции Дмитрия Шпаро. Ищут и поныне.

И вот сенсационная новость: группа орловских энтузиастов во главе с Валерием Сальниковым обнаружила близ горы Минина, что на Таймырском полуострове, человеческий череп и несколько костей. Поначалу решили, что это Владимир Русанов. Привезли останки в Москву, в республиканский центр судебной медицины. Но авторитетный специалист доктор медицинских наук Виктор Звягин не подтвердил этой догадки. Тогда в чем же сенсация?

Еду на Красную Пресню, где в глубине старого двора находится здание судебно-медицинского экспертного центра

В кабинет Виктора Николаевича Звягина вхожу не впервые и всякий раз вздрагиваю при виде полок, уставленных черепами. А хозяин как ни в чем не бывало заваривает чаек… Никогда в жизни не приходилось пить чай в столь странной компании: с навесной полки на нас взирали пустые глазницы адмирала Ушакова и Витуса Беринга, северных первопроходцев XVIII века Василия и Татьяны Прончшцевых, боцмана шхуны «Заря» Никифора Бегичева и череп моряка, только что доставленный с Таймыра

Сразу оговорюсь, черепа Ушакова, Беринга и Прончшцевых представлены здесь в виде гипсовых слепков, сделанных Звягиным с исторических подлинников. Виктор Николаевич восстанавливал прижизненный облик всех этих людей по методике, разработанной профессором Герасимовым. Участник многих поисковых экспедиций, он не понаслышке знает, что такое Арктика

— Виктор Николаевич, почему вы так жестоко разочаровали орловских поисковиков?

— Во-первых, потому, что череп принадлежит явно молодому человеку, погибшему в возрасте до двадцати пяти лет, тогда как Русанову было 37. Во-вторых, не думаю, что я разочаровал их жестоко, поскольку найти останки капитана «Геркулеса» — это тоже событие.

— Так, значит, это череп Александра Кучина?

— Полагаю, что да, хотя для однозначного ответа необходимо провести экспертизу на молекулярно-генетическом уровне. К сожалению, для этого нужны деньги — около двух тысяч долларов, а наш Центр «лишними» средствами не располагает.

Когда всматриваешься в фотопортрет Александра Кучина, невольно вспоминается жюльверновский герой — пятнадцатилетний капитан. Капитан Кучин был ненамного его старше.

Но сколько же успел в свой двадцать пять этот поморский паренек! Успел сходить со знаменитым Руалем Амундсеном в антарктические воды, составить русско-норвежский словарь, написать несколько литературных произведений, стать дипломированным капитаном и возглавить научно-исследовательское судно «Геркулес»…

Незадолго до ухода в роковой поход Александр Кучин объявил о своей помолвке с дочерью известного в Норвегии литературного критика Поульсона — Аслауг. Аслауг ждала своего нареченного всю жизнь, а умерла она относительно недавно…

Осенью 1912 года, обследовав архипелаг Шпицберген, «Геркулес» неожиданно для всех направился по Великому морскому пути и в 1913 году исчез вблизи берегов Таймыра. План Русанова — пройти на небольшой парусно-моторной шхуне с двигателем всего в 16 лошадиных сил вдоль берегов Сибири — многим казался безумным. Но Русанов свято верил в свою гипотезу — поскольку теплое течение Гольфстрима проходит много севернее сибирских берегов, то именно там, считал он, и надо искать чистую ото льдов воду, по которой можно беспрепятственно пройти на Дальний Восток. Этой верой Русанов сумел увлечь и капитана Кучина, и всех остальных немногочисленных участников предприятия — их было восемь, включая и невесту Русанова парижанку Жюльетту-Жан Сессии. Восемь живых душ и шестнадцать лошадиных сил против тысячи верст самого сурового на планете океана… Безумие? Но если бы гипотеза о «теплом проходе» севернее прибрежных льдов оправдалась, «Геркулес» смог бы свершить этот подвиг, достойный своего мифического тезки.