выловил его из воды загодя подобранной веткой. Взял в руки — цилиндрик был скользкий и прохладный, как вода в арыке.

«Если это крышечка, — подумал Кейл, изучая добычу, — из него получится замечательная подводная лодка!»

Несколько минут у Кейла ушло на то, чтобы справиться с плотно насаженной крышкой. Но Кейл справился.

В цилиндрике обнаружился плотный, свернутый в трубочку лист, испещренный буковками. Если бы Кейл умел читать, он попробовал бы прочесть, что там написано, но Кейл читать не умел. Поэтому он решил показать этот листик отцу, когда тот придет. И сунул в карман шортов. До срока.

В цилиндрик-подводную лодку влезло много-много муравьев: десять, а то и больше. Кейл увлекся приключениями оранжевой лодки — ее приходилось чаще вызволять из запруд. И о листке пластика в собственном кармане вскоре начисто забыл.

Вечером мать Кейла — плотная сорокалетняя женщина — решила, что шорты сына неплохо бы простирнуть. Четырехлетние дети обладают непостижимым талантом мгновенно пачкать вещи. Впрочем, это касается детей любого возраста. Привычно обшарив карманы (муж страшно не любил пропущенных через селектоид-стиралку денег и прочих бумажек) и найдя только свернутый в трубку клочок пластика, она запихнула шорты в разинутый рот-приемник селектоида. О пластике она тоже забыла почти мгновенно.

Ее супруг, вернувшись из пивной около полуночи, вошел в уже темную комнату и свет зажигать не стал. А когда снимал часы и клал их на стол, ненароком спихнул ремешком этот кусок пластика на пол, естественно, вообще ничего не заметив.

Утром, когда он проснулся по сигналу настырного и совершенно бездушного селектоида-будильника, свернутый в трубку пластик оказался зафутболенным под диван, причем отец Кейла снова ровным счетом ничего не заметил.

Впрочем, у послания агента внешней разведки России Арчибальда Рене де Шертарини оставался шанс: еженедельно, в субботу, хозяйка наводила в комнате порядок обязательно вытирала пыль под диваном.

Оранжевый цилиндрик был выловлен несмышленышем Кейлом из арыка днем в среду.

— Босс, — обратился к Расмусу капитан спецназовцев. — Там Варга едет.

— Варга? — переспросил Расмус с некоторым удивлением, явно деланным. — Что это с ним стряслось?

За минувшие четыре дня новоявленный туркменский президент ни разу не наведался на Хендывар, где кипело волчье строительство. Видимо, ашгабатские дела казались Варге важнее. Предводитель волков уже успел к этому привыкнуть, поэтому и удивился. Одновременно Расмус поймал себя на мысли, что за эти четыре дня и сам ни разу не поинтересовался состоянием дел на туркменских границах, и подумал: «Теряю форму».

Земля, безопасная и сытая Земля — вот единственная причина. Там, в глубоком космосе, расслабляться нельзя было ни на секунду. А здесь любой из волков очень быстро перестанет быть солдатом.

«Черт побери, — думал Расмус. — Скорее бы расплеваться с этими проклятущими проблемами и уйти в тихий и манящий омут, где никому не будет до волчьей общины дела».

Но проклятущие проблемы имели одно жутко малоприятное свойство: они плавно перетекали друг в дружку. Только удавалось с грехом пополам разделаться с одной — тут же наваливалась очередная. И так без конца.

Расмус ничуть не удивился бы, если бы узнал, что Саймон Варга везет в черном правительственном лимузине очередную Большую. Проблему.

Впрочем, Расмус ошибался. Не вез Варга очередной Большой Проблемы. Варга мог сообщить, что предыдущие еще не решены, но не более. Время новых проблем пока еще не настало.

Варга не сразу вышел из экипажа, подождал, пока ветерок снесет в сторону поднятую пыль. Волки на стройплощадкой лимузин внимания не обращали: что им какой-то полуживой лимузин? Пусть даже с туркменским президентом внутри. Они своими глазами видели инопланетные рейдеры, способные покрывать расстояние между звездами за несколько земных суток. Они строили межпространственный портал, для которого расстояния — вообще не более чем пустой звук. Они сражались на стороне могучей звездной империи, в сравнении с которой Земля — лишь одинокая песчинка посреди огромного пустого ангара. Им вручало награды и премии существо, по чьему приказу могли почти мгновенно распылить всю солнечную систему и парочку ближайших звезд заодно…

В общем, Саймона Варгу отнюдь не встречал почетный караул. Вышел навстречу Расмус, и все.

— Я смотрю, вы тут трудитесь не покладая рук, — вместо приветствия заметил Варга, окидывая взглядом площадку.

— Мы спешим, — пожал плечами Расмус. — Это ведь уже обсуждали.

— Обсуждали, — согласился Варга. — Собственно, я не протестую. Просто заехал узнать, как у вас идут дела.

— Идут дела, — заверил Расмус. — Медленнее, чем хотелось бы, но идут. А что там? — Волк выразительно склонил голову в сторону и округло шевельнул ею, словно бы очерчивая туркменские границы.

— Там… — протянул Варга, сразу став озабоченным. — Послушайте, мы так и будем беседовать на этой жаре или у вас тут найдется тенек?

— Думаю, удобнее будет в вашем лимузине, — предложил Расмус невозмутимо. — Ручаюсь, там стоит кондиционер.

— Действительно, — проворчал Варга. — Пойдемте.

Кажется, он втайне надеялся поглазеть, что же такое сооружают волки на Хендываре? Хотя бы одним глазком.

В салон лимузина при желании можно было запихнуть стол для настольного тенниса. И там действительно царила блаженная прохлада.

Внутри, конечно же, обнаружился Сулим Ханмуратов и еще двое коротко стриженных лбов с едва намеченными ушами. Лбы взглянули на Расмуса ревниво — псы всегда смотрят на волков именно так.

— В общем, — заговорил Варга, усевшись на комфортное сиденье, более напоминающее диван, выращенный на заказ для баскетболиста, — отсрочка у нас есть. Но небольшая. К границам стягиваются разнообразные вооруженные формирования; собственно, границы уже блокированы. Но пока на нашу территорию никто не отважился сунуться. Я веду переговоры сразу с несколькими правительствами, а также с альянсом наиболее влиятельных стран Евразии. Если выражаться без дипломатических экивоков, я пока кормлю их расплывчатыми обещаниями и старательно путаю. К счастью, страны успели и между собой отыскать предмет для трений; я имею в виду претензии России и Сибири к Турану. Если вы помните, Туркменистан с юга граничит с Тураном. Туран — страна большая и стремительно развивающаяся, и это не очень радует Европу, Россию и Сибирь.

Собственно, сей могучий триумвират и ранее прилагал все силы, чтобы в алзамайской истории оставить Туран не у дел. Нынче триумвират занят тем же. Но Туран тоже не собирается сидеть паинькой: еще до окончательного решения туркменского вопроса он стянул к северным рубежам, почти половину своих пограничников со всей селектурой, техникой и вооружением. Причем Турану до Ашгабата пути от силы час-полтора; россиянам же и сибирякам — не менее суток, да все через пустыню. Естественно, Россия и Сибирь опасаются, что Туран первым начнет интервенцию и захватит все волчьи секреты еще до того, как силы