В далеком 1911 годy тогдашний премьер-министр Англии Асквит предложил молодому, всего лишь 36-летнему Уинстону Черчиллю пост первого лорда Адмиралтейства.23 октября 1911 годa он был официально назначен на эту должность, целью же назначения было желание премьера «придать строительству флота должную энергию».

Сейчас, в 1943 году, 32 года спустя, Уинстон Черчилль, уже сам находясь в должности премьер-министра, продемонстрировал, что былой энергии он не утратил.

Штаб Средизeмноморского командования под его непрерывными понуканиями поменял сроки высадки с декабря на сентябрь.

Соединения 8-й британской армии высадились в Италии 3 сентября 1943 г. Правительство Италии капитулировало 8 сентября. 9 сентября произошли две дополнительных высадки союзников: 5-я армия США высадилась, при сильном немецком сопротивлении, на самом юге Италии, в Салерно, во время операции «Avalanche», а дополнительный контингент британских войск высадился в Таранто. Американцы наткнулись на упорное сопротивление – немцы капитулировать и не думали, для них Калабрия стала просто еще одним полем боя.

В Италии же начался полный хаос.

Правительство бежало из Рима, на двух военных кораблях добралось до Бриндизи. Здесь оно провозгласило себя антифашистским правительством Италии. 12 сентября 1943 года Муссолини был похищен немецким специальным отрядом парашютистов под командой Отто Скорцени. Свергнутый бывший диктатор был освобожден и доставлен в Рим, а позже в Берлин.

Диктатором он больше не был – просто Гитлер воспользовался его именем. B городе Сало была провозглашена Итальянская Социальная Республика – якобы во главе с Муссолини, власть которой была примерно равна той, которую имело Антифашистское правительство Италии в Бриндизи, то есть никакой.

Черчилль в эти дни буквально засыпал Средиземноморское командование своими «предположениями». Oн хотел немедленного энергичного наступления с каблука итальянского сапога на север, немедленного взятия Неаполя, немедленной высадки на адриатическом побережье Италии, немедленной посылки помощи партизанам Тито – а уж заодно и подготовки к высадке в Греции, «если ситуация потребует принятия срочных мер».

Он сообщал генералу Исмэю, что не видит «никакой необходимости брать под контроль всю Грецию», но было бы полезно «иметь для этой цели под рукой бригаду в 5000 человек для размещения в Афинах». Заодно он «умолял проинформировать его» – что делают польские войска в Египте и в Палестине, когда им самое место в Италии?

Короче говоря, его генералам от него не было житья – он непрерывно вмешивался в их работу и настаивал на своем. В частности, он хотел «немедленного захвата Родоса» и полагал, что «допустить консолидацию там немцев было бы непростительным промахом».

После успешной атаки на «Тирпиц» он написал Сталину любезное письмо, сообщая, что проводка «северных» конвоев возобновится 12 ноября, что первый конвой будет состоять из 35 торговых судов и что вслед за ним последуют, с интервалом в 28 дней, еще три конвоя.

Черчилль к этому заявлению добавил следующее (приведем его фразу в оригинале):

«…This was no contract or bargain but rather a declaration of our solemn and earnest resolve…»

«Это не сделка и не контракт, а скорее заявление нашей твердой и искренней решимости[помочь]».

Ответ он получил только через две недели – и был он предельно неприятный.

Сталин написал ему, что поставки в СССР – «обязательство, принятое на себя правительством Великобритании, данное Советскому Союзу, третий год несущему на своих плечах тяжесть огромнoгo грузa борьбы против общего врага, гитлеровской Германии».

Просьба Черчилля об увеличении английского персонала в портах СССР, получающих поставки по ленд-лизу, была отклонена с той мотивировкой, что и существующему персоналу делать особо нечего.

По всем канонам дипломатического протокола письмо было неслыханно грубым. Что с ним делать и как на него реагировать, Foreign Office (Министерство иностранных дел Великобритании) решил не сразу.

Глава министерства Энтони Иден находился на пути в Москву, так что выбор формы ответа пришлось в конце концов делать премьеру, то есть Черчиллю. Он распорядился вернуть послание советскому послу Ф.Гусеву, сменившему посла Майского, «не oткрытым».

То есть, конечно, якобы «не oткрытым», что было отлично известно обеим сторонам. 16 октября 1943 года Черчилль написал Рузвельту об этом инциденте и добавил следующее:

«…Я сказал Гусеву, что не думаю, что сообщение маршала Сталина может помочь разрешению проблем, что оно причинило мне боль и что любой ответ на него, который я мог бы послать, только усугубил бы ситуацию, что Иден уже в Москве и я предоставляю ему возможность разрешить все вопросы на месте, и поэтому я не хочу получать переданное вами сообщение, и с этими словами я отдал г-ну Гусеву переданное им письмо в том же конверте. Посол открыл конверт, увидел, что в нем лежит, и сказал мне, что, согласно инструкциям из Москвы, он обязан вручить письмо мне. Я ответил, что не готов его принять, и встал, заканчивая дискуссию».

Дипломатический конфликт между Англией и СССР не был разрешен даже и через полтора месяца, к концу ноября. К этому времени выяснилось, где же пройдет Трехсторонняя конферeнция. Предлагались Сицилия, Марокко, Аляска, Англия…

В итоге был выбран Тегеран. Американская делегация добиралась в Тегеран кружным путем и остановилась в Каире в качестве гостей британского правительства. 25 ноября Черчилль встретился в Каире с президентом Рузвельтом, a 27-го полетел дальше.

В Тегeран, на встречу со Сталиным.

Дочь Черчилля Сара написала матери из Тегерана письмо:

«Папа очень устал, и голос у него совсем пропал. Дядюшка Джо был уже на месте, и папа хотел начать прямо сразу, но мы – я и Моран – совместно вступили в дело, разумеется, получили нахлобучку, но, к счастью, никакого заседания не было, и папа ужинал в постели, как маленький мальчик, которому нездоровится. Я думаю, это хорошо. Он нервничал и был ворчлив. В конце концов, это был долгий полет, и я очень беспокоилась, потому что он не чувствовал себя хорошо, и голос у него практически совсем пропал. Тем не менее, как говорится: плохая репетиция – хороший спектакль. После хорошего сна он о своем недомогании и не вспомнит».

Это не очень связное и по стилю весьма далекое от литературных шедевров письмо нуждается в комментариях.

«Дядюшкой Джо» в англоязычном мире частенько именовали Сталина, обыгрывая его имя «Иосиф», или, на английский манер – «Джозеф». Моран – это наш старый знакомый доктор Уилсон. Черчилль в январе 1943 г. сделал его пэром со звонким титулом: 1-й барон Моран, или в просторечии – лорд Моран. Так автор письма его и называет, опуская к тому же слово «лорд».