А потом добавил, что-то вспомнив:

– Кстати, ты там про Ильина спрашивала… Одно время слухи ходили, что его корабль какие-то дистанты обнаружили. Причем, обнаружили и не признаются, суки.

– Какие дистанты? – встрепенулся Ирби.

– Вроде бы бхуты.

– Это точно?

– Это слухи, – в тон ему ответил профессор. – Непроверенные истории. Тебе в коллекцию, так сказать.

Ирби его уже не слушал, складывая крохи информации в единую картину.

Нужно как можно скорее связаться с агентом на «Полыни».

Иова Маракши стоял, насупившись, и смотрел в сторону. Перед ним, на полу, лежала россыпь пакетиков с перламутровой жидкостью внутри.

Бек оказался прав – наркотики на борт «Полыни» действительно пронесли «блохи», а конкретно Маракши. Юрий потратил несколько дней, чтобы взять Иову с поличным, и после непродолжительных препираний вывел парня на чистую воду. Деваться тому было некуда: с одной стороны ему, как и другим «блохам» была прекрасно известна история того, как Гарин разобрался с прошлыми наркоторговцами, с другой – пугали законы военного времени в лице хладнокровного словно гюрза капитана Кимуры.

Поэтому он как за спасительную соломинку ухватился за предложение Юрия «простить на первый раз».

Гарину в целом парнишка нравился. Иова никогда не ныл и не жаловался, вместе с тем всегда находил повод для шутки. В силу возраста и темперамента был бесшабашен и безрассуден, но вполне адекватно воспринимал критику, действительно пытался научиться чему-то новому. А еще очень переживал за свою семью, оставшуюся на небогатой промышленной планете Гатогрис.

– Клянись матерью, что больше не повторится, – потребовал Одегард.

Иова поежился и сжал недовольно выгнутые губы.

Банда, в которой вырос Иова, считалась одной из самых жестоких среди других молодежных группировок. Однако в ней свято чтили священность семьи, в особенности матери. Это и спасло Маракши – во время кровавого передела территории, когда банды пошли друг на друга войной, мать Иовы поставила того перед выбором – или он покидает планету и зарабатывает на жизнь чем-то другим, либо она отречется от него. Можно себе представить состояние Маракши, когда он пришел подписывать контракт в рекрут-центр «Сфорца», а его друзей в это время ставили на ножи конкуренты.

– Клянись, – вторил другу Гарин.

– Матерью не клянусь, – выдавил Иова.

– Боишься, что клятву не сдержишь? – усмехнулся норвежец.

– Матерью не клянусь, – стоял на своем Маракши.

Гарин смотрел на Иову и размышлял насколько сильно ему хочется простить парня. Было понятно, что Маракши банально решил подзаработать тем способом, который знал. Он часто рассказывал о том, как поступит, если вдруг разбогатеет, куда увезет семью, что купит младшим братьям и сестрам.

Однако это не могло служить оправданием. Юрий понимал мотивы подчиненного, но не собирался их принимать. Поэтому простит ли он Иову – пока что да. Забудет ли он этот инцидент? Естественно нет.

– Я уверен, что мы с тобой друг друга поняли, Иова, – мрачно подытожил Юрий. – И в следующий раз мы просто упакуем тебя в мешок и выбросим нюхать космос. А пока что ты мой должник. Верно, Иова?

Было видно, что Маракши, готовый к самому страшному, облегченно выдохнул. Он поднял голову, коротко кивнул, глядя Гарину в глаза:

– Да, босс, верно. Не подведу, обещаю.

– В утилизатор, – Юрий указал подбородком на лежащие у ног пакетики.

Иова послушно опустился на колено и сгреб наркотики. Рэй и Юрий внимательно следили за ним, сохраняя многозначительное молчание.

Маракши подошел к выкрашенному в яркий цвет окошку утилизатора, кнопкой открыл заслонку. Раскрыл ладонь и на миг замешкался, словно прощался со злосчастными пакетиками. Одним движением забросил их в черный зев утилизатора, который через пару секунд доставит заразу прямо в сопла корвета.

– Молодец, – уронил Юрий. – По распорядку.

Иова засунул руки в карманы. Не поднимая головы произнес:

– Спасибо, босс.

И быстром шагом удалился по коридору в сторону «блошиного» кубрика.

Когда парень скрылся за поворотом, Рэй спросил у Юрия:

– Ты ему веришь?

– Нет, – честно ответил Гарин. – Но буду рад ошибиться.

– Вот и я не верю. А еще думаю, что он в этой теме не один замешан.

– Мао Зэй?

– Угу, – Рэй выпятил бороду. – Что-то денежное и нелегальное, да без нашего пронырливого Мао? Не думаю.

– Даже не удивлюсь, если идея с наркотиками изначально принадлежала Мао. То-то он так в увольнительную рвался, – вспомнил Юрий. – Но он на берег не сходил, все дни провел в наряде.

– Сурово, – хмыкнул Одегард. – Кто его так нахлобучил?

– Я. Он решил испытать мое терпение и оно не выдержало.

– Ну вот, – продолжил развивать мысль норвежец. – Тогда-то Мао и подключил нашего паренька, пообещав, к примеру, долю. А у того не было причин отказаться.

– Даже если все так…

– Но звучит правдоподобно, согласись?

– Даже если все так, то это лишь догадки, – остудил друга Юрий. – Посмотрим, понаблюдаем. Мы не можем просто взять и начать трясти Мао.

– Раньше ты мог, – усмехнулся Рэй.

– Раньше нельзя было иначе. Сейчас можно.

Они неторопливо пошли по коридору, размышляя каждый о своем.

– Ты с тех пор в технический больше не спускался? – через какое-то время спросил Рэй.

– Спускался, – нехотя ответил Юрий.

– И чего?

– Что ты имеешь в виду?

– Элли больше не встречал?

– Это была НЕ Элли, – с нажимом ответил Гарин.

– Понятное дело, что не Элли. Вот ведь, подцепили заразу, да? Как подумаю, что эта тварь может быть где-то рядом, в вентиляции или между переборок, так волосы дыбом по всему телу.

Норвежец опасливо покосился по сторонам, вжимая голову в плечи.

– Бек доволен, – парировал Юрий. – Говорит, что Такрикас на людей не нападает.

– Как? – переспросил Одегард.

– Такрикас, человек-тень.

– Отличное название для существа, которого «не стоит опасаться», – съязвил норвежец. – Даже если он Беку полы моет и возле реактора подметает не делает ситуацию нормальной.

Сложно было не согласиться. Юрий сам до конца не понял как относится к присутствию на борту необъяснимого существа, в чьей реальности он нисколько не сомневался. И как расценивать то видение в трюме, когда ему пусть мимолетно, но показалось знакомое лицо. Не почудилось, то не была игра теней, а именно показалось, четко и явственно.